Да, есть еще курные избы,
Но до сих пор и люди есть,
Мечтающие -
в коммунизм бы
Одному поколенью на плечи - Не слишком ли много? Испытаний и противоречий Не слишком ли много?
Что мне нужно для счастья? Признаться,
подобных анкет
Раньше я не встречал в пестроте
комсомольских газет.
Дюны Дюнкерка... Дюны Дюнкерка... Сдунул тяжелые волны отлив, Утром сырая равнина померкла, Давнишней драмы следы обнажив —
Еще когда мы были юными... Точнее, с самой колыбели, О людях мы светлее думали, Чем есть они на самом деле.
Низко кланяюсь вам, офицерские жены. В гарнизонах, на точках, вдали от Москвы, Непреклонен устав и суровы законы, По которым живете и служите вы.
Вы, женщины сороковых годов, Родившиеся при Советской власти, Средь вас я знаю многих гордых вдов, Всегда молчащих о своем несчастье.
Как просто объявить себя святым, Тряпицу вывесив, как флаг, на жерди Над глинобитный домиком своим, И размышлять о жизни и о смерти;
Ко мне явилась рифма — вся в слезах. Бедняжечка! Она едва дышала, На ней буквально не было лица. Шатаясь, спотыкаясь, добрела
Это привычно и очень просто - Быть человеком среднего роста. Мы не гиганты, да и не гномы, Метра не два, но и не полтора,
Все спуски, лестницы, откосы Сбегают к бухте, а по ним Бегут влюбленные матросы Один вприпрыжку за другим.
Изучать систему йогов не хочу, К огорчению факиров и ученых. В детстве было: руку на свечу - Прослывешь героем у девчонок.
Люди добрые! Что нам делать С нашей вечною добротою? Мы наивны и мягкосерды, Откровенны и простодушны.
Слова, пришедшие потом, С пятиминутным опозданьем, Точны, как юбилейный том, Оттиснутый вторым изданьем.
Песня Наш военный городок Не имеет имени,