Элевзинский праздник

Свивайте венцы из колосьев златых;

Цианы лазурные в них заплетайте;

Сбирайтесь плясать на коврах луговых

И пеньем благую Цереру встречайте.

Церера сдружила враждебных людей;
‎Жестокие нравы смягчила;

И в дом постоянный меж нив и полей
‎Шатер подвижной обратила.


Робок, наг и дик скрывался
Троглодит в пещерах скал;

По полям Номад скитался

И поля опустошал;

Зверолов с копьем, стрелами,

Грозен, бегал по лесам...

Горе брошенным волнами

К неприютным их брегам!


С Олимпийския вершины

Сходит мать Церера вслед

Похищенной Прозерпины:
Дик лежит пред нею свет.

Ни угла, ни угощенья

Нет нигде богине там;

И нигде богопочтенья

Не свидетельствует храм.


Плод полей и грозды сладки

Не блистают на пирах;

Лишь дымятся тел остатки

На кровавых алтарях;

И куда печальным оком
Там Церера ни глядит:

В унижении глубоком

Человека всюду зрит.


«Ты ль, Зевесовой рукою

Сотворенный человек?

Для того ль тебя красою

Олимпийскою облек

Бог богов и во владенье

Мир земной тебе отдал,

Чтоб ты в нем, как в заточенье
Узник брошенный, страдал?


Иль ни в ком между богами

Сожаленья к людям нет,

И могучими руками

Ни один из бездны бед

Их не вырвет? Знать, к блаженным

Скорбь земная не дошла?

Знать, одна я огорченным

Сердцем горе поняла?


Чтоб из низости душою
Мог подняться человек,

С древней матерью-землею

Он вступи в союз навек;

Чти закон времен спокойной;

Знай теченье лун и лет,

Знай, как движется под стройной

Их гармониею свет».


И мгновенно расступилась

Тьма, лежавшая на ней,

И небесная явилась
Божеством пред дикарей:

Кончив бой, они, как тигры,

Из черепьев вражьих пьют

И ее на зверски игры

И на страшный пир зовут.


Но богиня, с содроганьем

Отвратясь, рекла: «Богам

Кровь противна; с сим даяньем

Вы, как звери, чужды нам;

Чистым чистое угодно;
Дар, достойнейший небес:

Нивы колос первородной,

Сок оливы, плод древес».


Тут богиня исторгает

Тяжкий дротик у стрелка;

Острием его пронзает

Грудь земли ее рука;

И берет она живое

Из венца главы зерно,

И в пронзенное земное
Лоно брошено оно.


И выводит молодые

Класы тучная земля;

И повсюду, как златые

Волны, зыблются поля.

Их она благословляет

И, колосья в сноп сложив,

На смиренный возлагает

Камень жертву первых нив.


И гласит: «Прими даянье,
Царь Зевес, и с высоты

Нам подай знаменованье,

Что доволен жертвой ты.

Вечный бог, сними завесу

С них, не знающих тебя:

Да поклонятся Зевесу,

Сердцем правду возлюбя».


Чистой жертвы не отринул

На Олимпе царь Зевес;

Он во знамение кинул
Гром излучистый с небес:

Вмиг алтарь воспламенился;

К небу жертвы дым взлетел,

И над ней горой явился

Зевсов пламенный орел.



И чудо проникло в сердца дикарей;

Упали во прах перед дивной Церерой;

Исторгнулись слезы из грубых очей,

И сладкой сердца растворилися верой.

Оружие кинув, теснятся толпой
‎И ей воздают поклоненье;

И с видом смиренным, покорной душой
‎Приемлют ея поученье.


С высоты небес нисходит
Олимпийцев светлый сонм;

И Фемида их предводит,

И своим она жезлом

Ставит грани юных, жатвой

Озлатившихся полей,

И скрепляет первой клятвой
Узы первые людей.


И приходит благ податель,

Друг пиров, веселый Ком;

Бог, ремесл изобретатель,

Он людей дружит с огнем;

Учит их владеть клещами;

Движет мехом, млатом бьет

И искусными руками

Первый плуг им создает.


И вослед ему Паллада
Копьеносная идет

И богов к строенью града

Крепкостенного зовет:

Чтоб приютно-безопасный

Кров толпам бродящим дать

И в один союз согласный

Мир рассеянный собрать.


И богиня утверждает

Града нового чертеж;

Ей покорный, означает
Термин камнями рубеж;

Цепью смерена равнина;

Холм глубоким рвом обвит;

И могучая плотина

Гранью бурных вод стоит.


Мчатся Нимфы, Ореады

(За Дианой по лесам,

Чрез потоки, водопады,

По долинам, по холмам

С звонким скачущие луком);
Блещет в их руках топор,

И обрушился со стуком

Побежденный ими бор.


И, Палладою призванный,

Из зеленых вод встает

Бог, осокою венчанный,

И тяжелый строит плот;

И сияя низлетают

Оры легкие с небес

И в колонну округляют
Суковатый ствол древес.


И во грудь горы вонзает

Свой трезубец Посидон;

Слой гранитный отторгает

От ребра земного он;

И в руке своей громаду,

Как песчинку, он несет;

И огромную ограду

Во мгновенье создает.


И вливает в струны пенье
Светлоглавый Аполлон:

Пробуждает вдохновенье

Их согласно-мерный звон;

И веселые Камены

Сладким хором с ним поют,

И красивых зданий стены

Под напев их восстают.


И творит рука Цибелы

Створы врат городовых:

Держат петли их дебелы,
Утвержден замок на них;

И чудесное творенье

Довершает, в честь богам,

Совокупное строенье

Всех богов, великий храм.


И Юнона, с оком ясным

Низлетев от высоты,

Сводит с юношей прекрасным

В храме деву красоты;

И Киприда обвивает
Их гирляндою цветов,

И с небес благословляет

Первый брак отец богов.


И с торжественной игрою

Сладких лир, поющих в лад,

Вводят боги за собою

Новых граждан в новый град;

В храме Зевсовом царица,

Мать Церера там стоит,

Жжет курения, как жрица,
И пришельцам говорит:


«В лесе ищет зверь свободы,

Правит всем свободно бог,

Их закон — закон природы.
Человек, прияв в залог

Зоркий ум — звено меж ними, —

Для гражданства сотворен:

Здесь лишь нравами одними

Может быть свободен он».



Свивайте венцы из колосьев златых;
Цианы лазурные в них заплетайте;

Сбирайтесь плясать на коврах луговых;

И с пеньем благую Цереру встречайте:

Всю землю богинин приход изменил;
‎Признавши ее руководство,

В союз человек с человеком вступил
‎И жизни постиг благородство.

Источник: ФЭБ (2008) комментарий и примечания А. Янушкевича

Похожие статьи:

Фридрих Шиллер → Жалоба Цереры

Фридрих Шиллер → Поликратов перстень

Фридрих Шиллер → Дитя в люльке

Фридрих Шиллер → К Эмме

Фридрих Шиллер → Помпея и Геркуланум