Вас развратило Самовластье,
И меч его вас поразил, —
И в неподкупном беспристрастье
Сегодня, друг, пятнадцать лет минуло
С того блаженно-рокового дня,
Как душу всю свою она вдохнула,
Так здесь-то суждено нам было
Сказать последнее прости…
Прости всему, чем сердце жило —
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
Осенней позднею порою
Люблю я царскосельский сад,
Когда он тихой полумглою
Так, в жизни есть мгновения —
Их трудно передать,
Они самозабвения
Земного благодать.
Шумят верхи древесные
Высоко надо мной,
И птицы лишь небесные
Беседуют со мной.
Небесный царь, благослови
Твои благие начинанья —
Муж несомненного призванья,
И опять звезда играет
В легкой зыби невских волн,
И опять любовь вверяет
Хоть я и свил гнездо в долине,
Но чувствую порой и я,
Как животворно на вершине
Хоть родом он был не славя́нин,
Но был славянством всем усвоен,
И честно он всю жизнь ему служил,
Он много действовал, хоть мало жил,
И многого ему принадлежит почин —
И делом доказал, что в поле и один
Быть может доблестный и храбрый воин.
Уже полдневная пора
Палит отвесными лучами, —
И задымилася гора
Тихо, мягко над Украйной
Обаятельною тайной
Ночь июльская лежит —
С какою негою, с какой тоской влюбленной
Твой взор, твой страстный взор изнемогал на нем!
Бессмысленно-нема… нема, как опаленный
Небесной молнии огнем!
Вдруг, от избытка чувств, от полноты сердечной,
Пламя рдеет, пламя пышет,
Искры брызжут и летят,
А на них прохладой дышит
О вещая душа моя!
О, сердце, полное тревоги,
О, как ты бьешься на пороге