Тебя ль оплакивать я должен,
О Бибиков! какой удар!
Тебе ли кипарисны лозы
1767 Достойно мы тебя Минервой называем[a 1],
На мудрые твои законы как взираем.
Талант, дух творческий в чертах его являет:
И в Россах может быть Апеллес, — предвещает.
1. Касаюсь струн, — и гром за громом
От перстов с арфы в слух летит,
Шумит, бушует долом, бором,
Старинный[a 1] слог его достоинств не умалит.
Порок! не подходи: сей взор тебя ужалит.
Российской церкви столп, совета мудрый муж[a 1],
Философ, богослов, историк, пастырь душ.
Витийством слов его доднесь Россия блещет;
Что сияет от заката
В полнощь полудневный свет?
Средь багряна сткляна злата
Тебе в наследие, Жуковской!
Я ветху лиру отдаю;
А я над бездной гроба скользкой
Река времён в своём стремленьи
Уносит все дела людей
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей.
А если что и остаётся
Чрез звуки лиры и трубы,
То вечности жерлом пожрётся
И общей не уйдёт судьбы.
<6 июля 1816>
1767 Пристойно, Волга, ты свирепо протекала,
Как для побед Татар тобой царь Грозный шел[a 1];
Приятности души и сердца он являл:
О добродетели! он вас изображал.
Горшки не боги обжигают,
Не всё пьют пиво богачи:
Пусть, Муза! нас хоть осуждают,
Пиит и философ, и Локк и Попе росский,
В чертах сего лица изображен Поповский.
Орудье благости и сил,
Господня дщерь, Его подобье,
В которой мудро совместил