Не кость резная Колмогор*, Не мрамор Тифды и Рифея*, Не невски зеркала, фарфор, Не шелк Баки, не глазумея*
Амуру вздумалось Псишею, Резвяся, поймать, Спутаться цветами с нею И узел завязать.
О домовитая Ласточка! О милосизая птичка! Грудь красно-бела, касаточка, Летняя гостья, певичка!
Оставя беспокойство в граде И всё, смущает что умы, В простой приятельской прохладе Свое проводим время мы.
Предшественница дня златого, Весення утрення заря, Когда из понта голубого Ведет к нам звездного царя,
Не мыслить ни о чем и презирать сомненье, На все давать тотчас свободное решенье, Не много разуметь, о многом говорить; Быть дерзку, но уметь продерзостями льстить;
Не сожигай меня, Пламида, Ты тихим голубым огнем Очей твоих; от их я вида Не защищусь теперь ничем.
О ты, пространством бесконечный, Живый в движеньи вещества, Теченьем времени превечный, Без лиц, в трех лицах божества!
Из-за облак месяц красный Встал и смотрится в реке, Сквозь туман и мрак ужасный Путник едет в челноке.
Здравья богиня благая, Ввек ты со мною, Гигея, живи! В дни живота моего Мне ты сопутницей будь!
Везувий пламя изрыгает, Столп огненный во тьме стоит, Багрово зарево зияет, Дым черный клубом вверх летит;
Утешь поклоном горделивца, Уйми пощечиной сварливца, Засаль подмазкой скрып ворот, Заткни собаке хлебом рот,-
Сребра и злата не дал в лихву И с неповинных не брал мзды, Коварством не вводил в ловитву И не ковал ничьей беды;
Шекснинска стерлядь золотая, Каймак и борщ уже стоят; В графинах вина, пунш, блистая То льдом, то искрами, манят;
В сем мавзолее погребен Пример сияния людского, Пример ничтожества мирского: Герой — и тлен.