Нависнет ли пламенный зной,
Иль, пенясь, расходятся волны,
Два паруса лодки одной,
Ещё не царствует река,
Но синий лёд она уж топит;
Ещё не тают облака,
Как в автобусе,
В альбоме этом
Сидеть поэтам
Бывает час в преддверьи сна,
Когда беседа умолкает,
Нас тянет сердца глубина,
В небе ли меркнет звезда,
Пытка ль земная всё длится;
Я не молюсь никогда,
Позабудь соловья на душистых цветах,
Только утро любви не забудь!
Да ожившей земли в неоживших листах
Ярко-черную грудь!
В ароматном краю в этот день голубой
Песня близко: и дразнит, и вьётся;
Но о том не спою, что́ мне шепчет прибой,
На синем куполе белеют облака,
И чётко ввысь ушли кудрявые вершины,
Но пыль уж светится, а тени стали длинны,
Волны тяжки и свинцовы,
Кажет тёмным белый камень,
И куёт земле оковы
От душной копоти земли
Погасла точка огневая,
И плавно тени потекли,
Какой кошмар! Всё та же повесть…
И кто, злодей, ее снизал?
Опять там не пускали совесть
...................
Не било четырех… Но бледное светило
Едва лишь купола над нами золотило
.................
И всю ночь там по месяцу дымы вились,
И всю ночь кто-то жалостно-чуткий
На скамье там дремал, уходя в котелок.
.................
А к рассвету в молочном тумане повис
На березе искривленно-жуткий
И мучительно-черный стручок,
Чуть пониже растрепанных гнезд,
А длиной — в человеческий рост…
И глядела с сомнением просинь
На родившую позднюю осень.