Ипполит Богданович

«Сын! начинаешь ты, мне кажется, мотать,

И хочешь своего отца ты разорять:

Сокровище мое, что для тебя копится,

Пчелино общество, с тех пор как создан свет,

Житейских должностей всегда примером было,
‎Всегда союз любило,
‎Всегда носило мед.
Вблизи каких-то Пчел пчелиный подражатель,
‎Знакомец иль приятель,

Устроивши в земле конурку и постель,
‎Работал также Шмель.

Почтенный Стародум,

Услышав подлый шум,

Где баба не пригоже

Разумные дела себе ты ставишь в смех

И говоришь, что ты умнее в свете многих;

Не спорю я с тобой: умнее ты и всех,

Мой друг! не удивись, что в пахотной работе,

Без светских пышностей, без славы, без чинов,

Питая свой живот в смирении и в поте,

Чтоб мог, читатель, ты меня именовать,

То должен девять букв различных ты собрать,

Из коих если ты по нескольку убавишь,

Все люди исстари не чтут за правду сказки,

А ложь употреблять привыкли для прикраски.

Что слышал от людей, я сказываю то ж;
‎Коварные, сплетая ложь,
‎Других обманом уязвляют.

‎Сатир в своей пещере,
‎Желая вещи знать по вере,
‎У всех летучих вопросил:
‎«Зачем пчела везде летает?»
‎Кузнечик доносил,

Что он не в дальности от улья обитает

И что к Кузнечику Пчела гудеть летает.

Когда твой блещет меч в полках,

Ты сыплешь сопротивным страх;

И где героев ободряешь,

Купидо некогда, в присутствии прекрасной,

К своим победам пук ковал любовных стрел;
‎В тот час ужасный

Работу бога я сего вблизи смотрел.
Он искрами меня со всех сторон осыпал;

Сокрылись солнечны лучи

От мрачной темноты в ночи.

Я, день прошедши вспоминая,

‎Доволен жизнью я моею,

А утверждает в ней мое блаженство то:
‎Когда чего я не имею,
‎Я то считаю за ничто.

Премудрость тщетная не может нас избавить

От смерти лютыя, ни сохранить от бед,

И не предскажет нам, что будет с нами впредь;

Кларису зря с высоких гор,

Алцип близ чистых вод, в долине,

И зря ее несклонный взор,

Досадой некогда Юпитер раздраженный,

Как дерзкий бог любви ему стрелой грозил,

Во гневе яростном, за скиптр пренебреженный,