В груди моей стесняя горе,
Разбитый бурею пловец,
На синее смотрю я море,
Как бы на жизнь смотрел мертвец;
Но поневоле, думы полный,
Внезапной страшною грозой,
Когда мой чёлн губили волны,
Влекомый яркою звездой.
Увы! не мой один волнами
Челнок надежды погублён,
И в даль неверную звездами
Не я один был увлечён!
И кто тревогой не смущался,
Желанной цели достигал,
С мечтой любимой не прощался,
Кто слёз долину миновал?
Когда бы ты из волн сердитых,
О море! выкинуть могло
Всё то, что в кораблях разбитых
Высоких дум и чувств легло;
Когда б из бездны кто явился,
Погибших повесть рассказал, —
То б мир, быть может, изумился
О том, чего никто не знал.
Как много в участи мятежной,
Быв жертвой неизбежных бед,
Тоской увяли безнадежной,
И уж давно пропал их след!
О, много, много перл огнистых
На дне морском погребено,
И много веяний душистых
В эфирной тме утаено!
И сколько светлых упований,
Оторванных налётом гроз,
И сердца радостных мечтаний,
Истлевших от горючих слёз!
И тайны чудного условья
Меж дум небесных и страстей —
Одно лишь знает изголовье
И мрак томительных ночей.
Источник: Библиотека Максима Мошкова
Иван Козлов → Обманутое сердце
Иван Козлов → Пленный грек в темнице
Иван Козлов → Тревожное раздумье