На лицо твое солнечный свет упадал, Ты со взором поникшим стояла; Крепко руку твою на прощанье я жал, На устах моих речь замирала.
На лицо твое солнечный свет упадал, Ты со взором поникшим стояла; Крепко руку твою на прощанье я жал, На устах моих речь замирала.
Ты умрешь на больничной подушке, Кое-как похоронят тебя, И покончишь ты век одинокий, Никого никогда не любя.
Ты умрешь на больничной подушке, Кое-как похоронят тебя, И покончишь ты век одинокий, Никого никогда не любя.
Жизнь к развязке печально идет, Сердце счастья и радостей просит, А годов невозвратный полет И последнюю радость уносит.
Жизнь к развязке печально идет, Сердце счастья и радостей просит, А годов невозвратный полет И последнюю радость уносит.
Вырыта заступом яма глубокая. Жизнь невеселая, жизнь одинокая, Жизнь бесприютная, жизнь терпеливая, Жизнь, как осенняя ночь, молчаливая, -
Вырыта заступом яма глубокая. Жизнь невеселая, жизнь одинокая, Жизнь бесприютная, жизнь терпеливая, Жизнь, как осенняя ночь, молчаливая, -
Не отравляй минут успокоенья Болезненным предчувствием утрат: Таинственно небес определенье, Но их закон ненарушимо свят.
Не отравляй минут успокоенья Болезненным предчувствием утрат: Таинственно небес определенье, Но их закон ненарушимо свят.
Однообразно и печально Шли годы детства моего: Я помню дом наш деревянный, Кусты сирени вкруг него,
Однообразно и печально Шли годы детства моего: Я помню дом наш деревянный, Кусты сирени вкруг него,
О грозная вечность, Безмолвная вечность! Какую ты скрыла Великую тайну
О грозная вечность, Безмолвная вечность! Какую ты скрыла Великую тайну
Недвижимый мрамор в пустыне глухой Лежал одиноко, обросший травой; Дожди в непогоду его обмывали Да вольные птицы на нем отдыхали.