Гляжу в окно: уж гаснет небосклон, Прощальный луч на вышине колонн, На куполах, на трубах и крестах Блестит, горит в обманутых очах;
Когда весной разбитый лед Рекой взволнованной идет, Когда среди полей местами Чернеет голая земля
В рядах стояли безмолвной толпой, Когда хоронили мы друга; Лишь поп полковой бормотал — и порой Ревела осенняя вьюга.
Кавказ! далекая страна! Жилище вольности простой! И ты несчастьями полна И окровавлена войной!..
Хотя я судьбой на заре моих дней, О южные горы, отторгнут от вас, Чтоб вечно их помнить, там надо быть раз: Как сладкую песню отчизны моей,
- Скажи-ка, дядя, ведь не даром Москва, спаленная пожаром, Французу отдана? Ведь были ж схватки боевые,
Сыны небес; однажды надо мною Слетелися, воздушных два бойца; Один — серебряной обвешан бахромою, Другой — в одежде чернеца.
Приветствую тебя, воинственных славян Святая колыбель! Пришлец из чуждых стран, С восторгом я взирал на сумрачные стены, Через которые столетий перемены
Благодарю!.. Вчера мое признанье И стих мой ты без смеха приняла; Хоть ты страстей моих не поняла, Но за твое притворное вниманье
Когда Рафаэль вдохновенный Пречистой девы лик священный Живою кистью окончал,- Своим искусством восхищенный
Посреди небесных тел Лик луны туманный, Как он кругл и как он бел, Точно блин с сметаной.
(С немецкого) Из ворот выезжают три витязя в ряд, увы!
Тобой пленяться издали Мое все зрение готово, Но слышать боже сохрани Мне от тебя одно хоть слово.
Я не унижусь пред тобою; Ни твой привет, ни твой укор Не властны над моей душою. Знай: мы чужие с этих пор.
Печаль в моих песнях, но что за нужда? Тебе не внимать им, мой друг, никогда. Они не прогонят улыбку святую С тех уст, для которых живу и тоскую.