Землю делите на части, Кровью из свежих ран, Въедчивой краской красьте Карты различных стран.
Подсолнух поздний догорал в полях, И, вкрапленный в сапфировых глубинах, На легком зное нежился размах Поблескивавших крыльев ястребиных.
К светилам в безрассудной вере Все мнишь ты богом возойти, Забыв, что темным нюхом звери Провидят светлые пути.
О мать Земля! Ты в сонме солнц блестела, Пред алтарем смыкаясь с ними в круг, Но струпьями, как Иову, недуг Тебе изрыл божественное тело.
На кольях, скорчась, мертвецы Оцепенелые чернеют... Пушкин
Ночь такая, как будто на лодке Золотистым сияньем весла Одесситка, южанка в пилотке, К Ланжерону меня довезла.
Вот она, Татарская Россия, Сверху — коммунизм, чуть поскобли... Скулы-желваки, глаза косые, Ширь исколесованной земли.
Нам, привыкшим на оргиях диких, ночных Пачкать розы и лилии красным вином, Никогда не забыться в мечтах голубых Сном любви, этим вечным, чарующим сном.
Я помню, как девушка и тигр шаги На арене сближали и, зарницы безмолвнее, В глаза, где от золота не видно ни зги, Кралась от прожектора белая молния.
Все прошлое нам кажется лишь сном, Все будущее — лишь мечтою дальней, И только в настоящем мы живем Мгновенной жизнью, полной и реальной.
Начитавшись сообщений о боевых действиях, Я проснулся ночью в поту от ужаса: Мне снилось, что я потерял хлебную карточку.
Ты, смеясь, средь суеты блистала Вороненым золотом волос, Затмевая лоск камней, металла, Яркость мертвенных, тепличных роз.
* * * Ты дико-сумрачна и косна, Хоть окрылил тебя Господь,-
Небо, словно чье-то вымя, В трещины земли сухой Свой полуденный удой Льет струями огневыми.
Тягостны бескрасные дни. Для мужчины - охотника и воина Сладостна искони Не стервятина, а убоина.