Под смутный говор, стройный гам, Сквозь мерное сверканье балов, Так странно видеть по стенам Высоких старых генералов. Приветный голос, ясный взгляд, Бровей седеющих изгибы Нам ничего не говорят О том, о чем сказать могли бы. И кажется, что в вихре дней, Среди сановников и денди, Они забыли о своей Благоухающей легенде. Они забыли дни тоски, Ночные возгласы: «К оружью», Унылые солончаки И поступь мерную верблюжью; Поля неведомой земли, И гибель роты несчастливой, И Уч-Кудук, и Киндерли, И русский флаг над белой Хивой. Забыли? Нет! Ведь каждый час Каким-то случаем прилежным Туманит блеск спокойных глаз, Напоминает им о прежнем. «Что с вами?» — «Так, нога болит». «Подагра?» — «Нет, сквозная рана». И сразу сердце защемит Тоска по солнцу Туркестана. И мне сказали, что никто Из этих старых ветеранов, Средь копий Греза и Ватто, Средь мягких кресел и диванов, Не скроет ветхую кровать, Ему служившую в походах, Чтоб вечно сердце волновать Воспоминаньем о невзгодах.
Год: <Октябрь 1911>
Источник: Николай Гумилев.Стихотворения и поэмы.Москва: Современник, 1989.
Николай Гумилев.Стихотворения и поэмы.Москва: Современник, 1989. → Осень (Оранжево-красное небо...)
Николай Гумилев.Стихотворения и поэмы.Москва: Современник, 1989. → За гробом
Николай Гумилев.Стихотворения и поэмы.Москва: Современник, 1989. → Тот, другой
Николай Гумилев.Стихотворения и поэмы.Москва: Современник, 1989. → Орел Синдбада
Николай Гумилев.Стихотворения и поэмы.Москва: Современник, 1989. → Заблудившийся трамвай