47. Одиссей у Лаэрта

Ещё один старинный долг,

Мой рок, ещё один священный!

Я не убийца, я не волк,

Я чести сторож неизменный.


Лица морщинистого черт

В уме не стёрли вихри жизни.

Тебя приветствую, Лаэрт,

В твоей задумчивой отчизне.


Смотрю: украсили сады

Холмов утёсистые скаты.

Какие спелые плоды,

Как сладок запах свежей мяты!


Я слёзы кротости пролью,

Я сердце к счастью приневолю,

Я земно кланяюсь ручью,

И бедной хижине, и полю.


И сладко мне, и больно мне

Сидеть с тобой на козьей шкуре,

Я верю — боги в тишине,

А не в смятеньи и не в буре.


Но что мне розовых харит

Неисчислимые услады?!

Над морем встал алмазный щит

Богини воинов, Паллады.


Старик, спеша отсюда прочь,

Последний раз тебя целую

И снова ринусь грудью в ночь

Увидеть бездну грозовую.


Но в час, как Зевсовой рукой

Мой чёрный жребий будет вынут,

Когда предсмертною тоской

Я буду навзничь опрокинут,


Припомню я не день войны,

Не праздник в пламени и дыме,

Не ласки знойные жены,

Увы, делимые с другими, —


Тебя, твой миртовый венец,

Глаза, безоблачнее неба,

И с нежным именем «отец»

Сойду в обители Эреба.

Источник: 14—15 Н. Гумилев. Собрание сочинений в четырёх томах / Под редакцией проф. Г. П. Струве и Б. А. Филиппова. — Вашингтон: Изд. книжного магазина Victor Kamkin, Inc., 1962. — Т. 1. — С. 140—142

Похожие статьи:

Николай Гумилёв → Новорожденному

Николай Гумилёв → Ахилл и Одиссей

Николай Гумилёв → 46. Избиение женихов

Николай Гумилёв → Новая встреча

Николай Гумилёв → Я сам над собой насмеялся…