Чуковский, ты не прав, обрушась на поленья,
Обломки божества — дрова,
Когда-то деревам, близки им вдохновенья,
Тепла и пламени слова.
Берёза стройная презренней ли, чем роза,
Где дерево — там сад,
Где б мы ни взяли их, хотя б из Совнархоза,
Они манят.
Рощ друидических теперь дрова потомки,
И, разумеется, в их блеске видел Блок
Волнующую поступь Незнакомки,
От Музы наш паёк.
А я? И я вослед Колумба, Лаперуза
К огню и дереву влеком,
Мне Суза с пальмами, в огне небес Нефуза
Не обольстительней даров Петросоюза,
И рай огня даёт нам Райлеском.
P.S. К тому ж в конторе Домотопа
Всегда я встречу эфиопа.
<5 декабря 1919 года>За жалкие корявые поленья,
За глупые сосновые дрова
Вы отдали восторги вдохновенья
И вещие бессмертные слова.
Ты ль это, Блок? Стыдись! уже не роза,
Не Соловьиный сад,
А скудные дары из Совнархоза
Тебя манят.
Поверят ли влюблённые потомки,
Что наш магический, наш светозарный Блок
Мог променять объятья Незнакомки
На дровяной паёк?
А ты, мой Гумилёв, наследник Лаперуза,
Куда, куда мечтою ты влеком?
Не Суза знойная, не буйная Нефуза, —
Заплёванная дверь Петросоюза
Тебя манит: не рай, но Райлеском.
И барышня из Домотопа
Тебе дороже эфиопа!
Источник: Гумилев Н. С. Полное собрание сочинений в десяти томах. — М.: Воскресение, 2001. — Т. 4. Стихотворения. Поэмы 1918—1921. — С. 80 — ISBN 5-88528-159-9.