Разговор

Георгию Иванову

Когда зелёный луч, последний на закате,

Блеснёт и скроется, мы не узнаем где,

Тогда встаёт душа и бродит, как лунатик,

В садах заброшенных, в безлюдьи площадей.


Весь мир теперь её, ни ангелам ни птицам

Не позавидует она в тиши аллей.

А тело тащится вослед и тайно злится,

Угрюмо жалуясь на боль свою земле.


— «Как хорошо теперь сидеть в кафе счастливом,

Где над людской толпой потрескивает газ,

И слушать, светлое потягивая пиво,

Как женщина поет «La p’tite Tonkinoise».


— «Уж карты весело порхают над столами,

Целят скучающих, миря их с бытиём.

Ты знаешь, я люблю горячими руками

Касаться золота, когда оно моё».


— «Подумай, каково мне с этой бесноватой,

Воображаемым внимая голосам,

Смотреть на мелочь звезд; ведь очень небогато

И просто разубрал Всевышний небеса». —


Земля по временам сочувственно вздыхает,

И пахнет смолами, и пылью, и травой,

И нудно думает, но всё-таки не знает,

Как усмирить души мятежной торжество.


— «Вернись в меня, дитя, стань снова грязным илом,

Там, в глубине болот, холодным, скользким дном.

Ты можешь выбирать между Невой и Нилом

Отдохновению благоприятный дом».


— «Пускай ушей и глаз навек сомкнутся двери,

И пусть истлеет мозг, предавшийся врагу,

А после станешь ты растеньем или зверем…

Знай, иначе помочь тебе я не могу». —


И всё идёт душа, горда своим уделом,

К несуществующим, но золотым полям,

И всё спешит за ней, изнемогая, тело,

И пахнет тлением заманчиво земля.

Источник: Н. Гумилев. Колчан. — Пг.: Гиперборей, 1916. — С. 19—20

Похожие статьи:

Николай Гумилёв → Пятистопные ямбы

Николай Гумилёв → 8. Тот другой

Николай Гумилёв → 31. Пять быков

Николай Гумилёв → Разговор (Я властительный и чудный…)

Николай Гумилёв → Рабочий