Николай Карамзин

Четырнадцати лет

Быть Флорой, право, стыдно:

В апреле розы нет!

«Лизета чудо в белом свете, —

Вздохнув, я сам себе сказал, —

Красой подобных нет Лизете;

Погибает!.. Погибает!..

Бездна Сафу поглощает!

Лира Сафина в волнах —

 Узнали филины намерение Феба

 Ее величество, ночь темную, согнать

 С престола древнего земли и неба

Мир блаженный, чадо неба,

К нам с оливою летит,

И венец светлее Феба

Тацит велик; но Рим, описанный Тацитом,

Достоин ли пера его?

В сем Риме, некогда геройством знаменитом,

Все вещи разрушает время,

И мрачной скукой нас томит;

Оно как тягостное бремя

Веют осенние ветры

В мрачной дубраве;

С шумом на землю валятся

«Взгляните на меня: я в двадцать лет старик;

Весь высох как скелет, едва таскаю ноги;

Смотрю в очки, ношу парик;

Когда бледнеет всё в подлунном мрачном мире

И жертвы плавают в дымящейся крови,

Тогда, о Мелодор! на кроткой, нежной лире

 
‎Владыко мира и судьбины!

Дай видеть нам луч солнца твоего

Хотя на час, на миг единый,
‎И новой тьмой для нас покрой его,
‎Лишь только б мы узрели
‎Благотворителей своих
‎И милый образ их
‎Навек в сердцах запечатлели.

Без награды добродетель

Не бывает никогда;

Ей в подсолнечной свидетель