Николай Клюев

Спят косогор и река

Призраком сизо-туманным.

Вот принесло мотылька

Помню я обедню раннюю,

Вереницы клобуков,

Над толпою покаянною

(Зачало. Возглас первый)


Всенощные свечи затеплены,

Златотканые подножья разостланы,

Осенюсь могильною иконкой,

Накормлю малиновок кутьёй

И с клюкой, с дорожною котомкой

Любви начало было летом,

Конец — осенним сентябрём.

Ты подошла ко мне с приветом

В час зловещий, в час могильный
‎Об одном тебя молю:

Не смотри с тоской бессильной
‎На восходную зарю.


Но, верна словам завета,
‎Слёзы робости утри

Дрёмны плески вечернего звона,

Мглистей дали, туманнее бор.

От закатной черты небосклона

Вы — отгул глухой, гремучей,

Обессилевшей волны,

Мы — предутренние тучи,

Гвоздяные ноют раны,

Жалят тернии чело.

Чу! Развеяло туманы

Вы, деньки мои — голуби белые,

А часы — запоздалые зяблики,

Вы почто отлетать собираетесь,

Я обещаю вам сады…
К. Бальмонт

Верить ли песням твоим —

Птицам морского рассвета,

Будто туманом глухим

В морозной мгле, как око сычье,

Луна-дозорщица глядит;

Какое светлое величье

‎Белому брату
‎Хлеб и вино новое
‎Уготованы.
‎Помолюсь закату,
‎Надем рубище суровое
‎И приду на брак непозваный. —


Ты узнай меня, Братец,

Не отринь меня, одноотчий,

О, ризы вечера, багряно-золотые,

Как ярое вино пьяните вы меня!

Отраднее душе развалины седые