Светлеет запад и восход по расписанью ночи. И золотистый небосвод ветрами обмолочен.
Карпатские дубы в листве бледно-зеленой, как будто бы столбы, как будто бы колонны...
Был мороз.
Не измеришь по Цельсию.
Плюнь — замерзнет.
Такой мороз.
Я прошел не очень много и не очень мало: от привала до привада, от границы до границы,
Ты знаешь,
есть в нашей солдатской судьбе
первая смерть
однокашника, друга...
Из боя выходила рота.
Мы шли под крыши,
в тишину,
в сраженьях право заработав
Лесорубы пням обрубают лапы и корчуют культяпки из мерзлой земли. И тягач, подминая ухабы,
Бойцы из отряда Баженова прошли
по тылам 120 км, неся раненого.
Можно вспомнить сейчас,
Перешагнула осень порог — и в Закарпатье. Каждая рощица
Хороним друга. Мокрый снег. Грязища. Полуторка ползет на тормозах.
Осень скачет сквозь ненастье на поджаром иноходце. Иноходец рыжей масти, грива в легкой позолотце.
Всю ночь по ледяному насту, по черным полыньям реки шли за сапером коренастым обозы,
Такое небо!
Из окна
посмотришь черными глазами,
и выест их голубизна
Хлеб и соль я поберег — далека дорога. Нужно вдоль и поперек этот край пройти.
Я засыпаю на закате и просыпаюсь па заре. Под небесами в хвойной хате