Я не люблю церквей, где зодчий Слышнее Бога говорит, Где гений в споре с волей Отчей В ней не затерян, с ней не слит.
Господи! Я не довольно ль жила? Берег обрывист. Вода тяжела. Стынут свинцовые отсветы. Господи!..
Голубыми туманами с гор на озера плывут вечера. Ни о завтра не думаю я, ни о завтра и ни о вчера. Дни — как сны. Дни — как сны. Безотчетному мысли покорней.
На самое лютое солнце Несет винодел, Чтобы скорей постарело, Молодое вино.
На каштанах пышных ты венчальные Свечи ставишь вновь, весна. Душу строю, как в былые дни, Песни петь бы, да звучат одни
Тень от ветряка Над виноградником кружит. Тайная тоска Над сердцем ворожит.
Выставляет месяц рожки острые. Вечереет на сердце твоем. На каком-то позабытом острове Очарованные мы вдвоем.
Даль стала дымно-сиреневой. Облако в небе — как шлем. Веслами воду не вспенивай: Воли не надо,— зачем!
Видно, здесь не все мы люди-грешники, Что такая тишина стоит над нами. Голуби, незваные приспешники Виноградаря, кружатся над лозами.
Молчалив и бледен лежит жених, А невеста к нему ластится... Запевает вьюга в полях моих, Запевает тоска на сердце.
На запад, на восток всмотрись, внемли,— Об этих днях напишет новый Пимен, Что ненависти пламень был взаимен У сих народов моря и земли.
Вал морской отхлынет и прихлынет, А река уплывает навеки. Вот за что, только молодость минет, Мы так любим печальные реки.
Смотрят снова глазами незрячими Матерь Божья и Спаситель-Младенец. Пахнет ладаном, маслом и воском. Церковь тихими полнится плачами.
Лишь о чуде взмолиться успела я, Совершилось,— а мне не верится!.. Голова твоя, как миндальное деревце, Все в цвету, завитое, белое.
Словно дни мои первоначальные Воскресила ты, весна. Грезы грезятся мне беспечальные, Даль младенчески ясна.