Цветут глаза и слух, и дух цветет, впивая От каждой твари сочный, пестрый звон. Но кто родней - мой дядя ли Семен Сергеевич иль это солнце мая?
Когда ты горю тяжелейшему Ни в чем исхода не найдешь. Пошли сочувствующих к лешему: Ведь не помогут ни на грош.
Я ждала, ждала тебя, любимый, Все глаза влила в окно. Ой, и длинен, длинен день неугасимый, Огневое, золотое волокно!
Давно такого не было лентяя, Такого солнца! Желтый лежебок!.. Подумайте: до самого до мая Замешкать, задержать снежок!
Давно такого не было лентяя, Такого солнца! Желтый лежебок!.. Подумайте: до самого до мая Замешкать, задержать снежок!
Всплеск удивленья, трепет вдохновенья Рассудком вылудил железной хватки век: Людей по цехам этот век рассек — И вместо задушевного волненья
Всплеск удивленья, трепет вдохновенья Рассудком вылудил железной хватки век: Людей по цехам этот век рассек — И вместо задушевного волненья
Живей, рубанок, шибче шаркай, Шушукай, пой за верстаком, Чеши тесину сталью жаркой, Стальным и жарким гребешком.
Живей, рубанок, шибче шаркай, Шушукай, пой за верстаком, Чеши тесину сталью жаркой, Стальным и жарким гребешком.
Стучу, стучу я молотком, Верчу, верчу трубу на ломе,- И отговаривается гром И в воздухе, и в каждом доме.
Сквозь гул Москвы, кипенье городское К тебе, чей век нуждой был так тяжел, Я в заповедник вечного покоя — На Пятницкое кладбище пришел.
Сквозь гул Москвы, кипенье городское К тебе, чей век нуждой был так тяжел, Я в заповедник вечного покоя — На Пятницкое кладбище пришел.
Стучу, стучу я молотком, Верчу, верчу трубу на ломе,- И отговаривается гром И в воздухе, и в каждом доме.
Красота с тобою прощается. А со мной — мой стих о тебе. Но ко мне, Но ко мне тот стих возвращается, Что когда-то я пел о труде, о стране.
Красота с тобою прощается. А со мной — мой стих о тебе. Но ко мне, Но ко мне тот стих возвращается, Что когда-то я пел о труде, о стране.