Главная Русская поэзия Василий Жуковский

Четыре сына Франции

Администратор 6 января 2018 Рейтинг: 0 Голосов: 0 712 просмотров

‎1789
Играет на широкой
‎Террасе Тюльери
Младенец светлокудрый,
‎Сын Франции, дофин.
Младенцем королева
‎Любуясь, говорит:
Он Франции надежда;
‎Расти, мое дитя!
Толпясь к решетке сада,
‎Народ кричит: Ура!
Наследует престол он,
‎Когда умрет отец!
И лет проходит мало...
‎Сын Франции, дофин,
Избитый, умирает
‎У Симона в когтях...
А мать на гильотине,
‎Всей Франции в виду,
Ругательной рукою
‎Под нож кладет палач...

‎1812
Играет на широкой
‎Террасе Тюльери
Младенец светлокудрый;
‎И честь ему отдать
Седые гренадеры
‎Становятся во фрунт:
Ему завоевала
‎Полсвета храбрость их.
Толпясь к решетке сада,
‎Народ кричит: Ура!
Он будет император,
‎Когда умрет отец!
И лет прошло немного...
‎Дней новых Прометей,
Угаснул император
‎В неволе на скале;
А сын, томимый прошлым
‎Величием отца
И сном времен чудесных,
‎Исчах в тоске души...

‎1830
Играет на широкой
‎Террасе Тюльери
Младенец, Людовика
‎Святого милый внук.
Еще лилися слезы
‎На гроб его отца,
Когда он Богоданным
‎От всех был наречен.
Толпясь к решетке сада,
‎Народ кричит: Ура!
Наследует престол он,
‎Когда умрет король!
И лет проходит мало...
‎В изгнании король;
В изгнанье Людовика
‎Святого милый внук,
Ему с клейнодом право
‎Осталося одно:
Надежды трость, чтоб тверже
‎Он шел дорогой бед.

‎1848
Играет на широкой
‎Террасе Тюльери
Дитя... Его был прадед
‎Филипп Egalité;
И весело играет
‎Дитя на месте том,
Где весело играли
‎Предместники его.
Толпясь к решетке сада,
‎Народ кричит: Ура!
Наследует престол он,
‎Когда умрет король!..
Дитя, не верь их крику:
‎Встречает криком чернь
И ход к коронованью
‎И к плахе страшный ход;
Не верь тому, что крадет
‎Здесь вор и точит моль;
Не верь своей короне...
‎Верь Богу одному.

‎18...
Играет на широкой
‎Террасе Тюльери
Народ самодержавный;
‎Им созданный король
И им же сокрушенный
‎Сказал венцу: прости!
Близ места, где на плаху
‎Взведен был Людовик,
Сломив решетку сада,
‎Ура! кричит толпа:
Разрушены заграды;
‎Теперь твоё — моё!
И дней проходит мало...
‎Расстрелян царь-народ;
На тень Горы ступила
‎Наполеона тень...
Что дале?.. Бог не дремлет!
‎В один — мы зрели — год
Свершилося полвека!
‎Он близко — день суда!

‎* * *
Шагает по широкой
‎Террасе Тюльери
Кровавый, страшный призрак,
‎И вопит день и ночь
Он граду: горе! горе!
‎И внемля грозный вопль,
Трепещет ожиданьем
‎Оцепененный град;
А бедностью голодной
‎Озлобленная чернь,
Грабеж желанный чуя,
‎Тайком свой точит нож.
Но вдруг из мрака ночи
‎Сверкнул граненый штык,
Заговорил — всех бунтов
‎Смиритель — барабан...
Исчез кровавый призрак,
‎И спрятала свой нож
Благим советом пушки
‎Наставленная чернь.

‎* * *
Гуляет по широкой
‎Террасе Тюльери
Двойник Наполеона,
‎Пока лишь Президент,
Но скоро Император
‎Наполеон Второй;
Уже орлы сменяют
‎Повсюду петуха;
Свободу и равенство
‎И братство на стенах
Народ самодержавный
‎Замазывать спешит;
И всё, что опрокинул
‎Бунтующий февраль,
Воскрешено волшебством
‎Второго декабря:
Воскресли дюки, пэры,
‎Полиции министр,
И шитые мундиры,
‎И съезды в Тюльери.

‎* * *
Дала нам мелодраму
‎Ты, Франция, свою;
Полвека представленье
‎Тянулося ее;
Теперь, пять актов кончив,
‎Дать хочешь водевиль;
Но долго ль представленье
‎Протянется его?
Неопытный директор
‎Театра невпопад
Созвал двух несовместных
‎Актеров вместе петь:
Народ самодержавный
‎С владыкою штыком.
Им спеться невозможно:
‎Они не знают нот,
Ни такта — будут соло
‎Поодиночке выть,
То штык самоуправный,
‎То бунтовщик-народ...

‎* * *
О, Франция! такая ль
‎Должна развязка быть
Шестидесятилетних
‎Накликанных тобой
На все страны волнений,
‎Кровавых сеч и зол?
Суд Божий прав: из чаши,
‎В которой буйно ты
Цареубийства ужас,
‎Безверия чуму,
И бешенство разврата
‎В один смешала яд —
Святой воды здоровья
‎Не можешь ты испить;
Ни ты, ни зараженный
‎Твоим безумством свет!
Но есть спасенья чаша;
‎Она перед тобой, —
К ней, к ней со страхом Божьим
‎И с верой приступи!..