Письмо к А. Л. Нарышкину («Нарышкин, человек случайный…»)

‎Нарышкин, человек случайный,

Действительный советник тайный,

Гофмаршал русского царя

И заслуженный царедворец,

Вас просит русский стихотворец,

Жуковский (просто говоря),

Чтоб в Петергофе вы призрели

Его земное существо,

И в теплом уголке согрели
С ним то младое божество,

Которое за ним летает,

Ему покоя не дает

И в свете музою слывет.

Он вам богиню поверяет,

Сказав за тайну, что она

Причудлива и прихотлива,

В просторе жить приучена,

Зябка и временем ленива!

Богиня — женщина, и ей
Дана причудничать свобода!

А петергофская природа

Известна сыростью своей!

Легко ей дать певцу потачку

И в нем восторг воспламенить,

Легко певца и простудить,

И за небесную горячку

Земной горячкой заплатить!

Итак, прошу вас о квартире,

Такой, чтоб мог я в ней порой
Непростуженною рукой

Не по студеной бегать лире!

Нельзя ль, чтоб был и камелек!

На севере, где часто вьюга

Сменяет теплый ветерок,

Поэту важная услуга

В камине яркий огонек!

Другую тайну вам открою:

Да я и не один сбираюсь к вам;

Вся сволочь Пинда вслед за мною
Воздушной тянется толпою;

Привыкнув к теплым небесам,

И на земле тепло мне нужно!

К тому же, сверх моих богов,

На всякий случай в Петергоф

Беру семью крылатых снов,

Товарищей мечты досужной,

Волшебниц, лешиев, духов,

Да для моих стихотворений

Запас домашних привидений
И своекоштных мертвецов!

Короче, еду целым домом!

Хотя меня с таким содомом

Вам и трудненько поместить —

Но, знаю, вы найдете средство!

Позвольте, например, спросить:

Нельзя ль мне море дать в соседство!

Нельзя ль найти мне уголок

(Но не забыв про камелек)

В волшебном вашем Монплезире!
Признаться, вспомнишь лишь об нем,

Душа наполнится огнем,

И руки сами рвутся к лире.

‎Объяснение

Когда без смысла к Монплезиру

Я рифмою поставил лиру,

Тогда сиял прекрасный день

На небе голубом и знойном,

И мысль мою пленила тень

На взморье светлом и спокойном.

Но всем известно уж давно,
Что смысл и рифма не одно —

И я тому примером снова!

Мне с неба пасмурно-сырова

Рассудок мокрый доказал,

Что Монплезир приют прекрасный,

Но только в день сухой и ясный,

Что от дворца он далеко,

Что хоть поэту и легко

За вымыслами, за мечтами,

За привиденьями, чертями
Воображенье посылать,

Но что на прочие посылки —

Чтоб утром кофе для певца

Принесть из царского дворца,

Чтоб попросить ножа иль вилки,

Чтоб просто сбегать за водой —

Необходим посол другой,

Что на сии препорученья

Небесный гений слишком дик,

И что последний истопник
Проворнее воображенья!

Итак, сказав мое прости

Пленительному Монплезиру,

И дав ему для рифмы лиру,

Спешу для смысла перейти

Поближе к царскому жилищу!

И здесь, как там, найдет поэт

Свою мечтательную пищу!

Зато здесь ужин и обед

Верней — ведь не одной мечтою,
А делом брать я их привык;

К тому же здесь, ходя за мною,

Не уморится истопник.

Источник: ФЭБ (2000)

Похожие статьи:

Василий Жуковский → Судьба

Василий Жуковский → <К А. Н. Арбеневой> («Хорошо, что ваше письмо коротко...»)

Василий Жуковский → Человек

Василий Жуковский → <А. О. Россет-Смирновой>

Василий Жуковский → Главк Диомеду