Теснятся все к тебе во храм, И все с коленопреклоненьем Тебе приносят фимиам, Тебя гремящим славят пеньем;
Дорогой шла девица;
С ней друг ее младой;
Болезненны их лица;
Наполнен взор тоской.
На ту знакомую гору Сто раз я в день прихожу; Стою, склоняся на посох, И в дол с вершины гляжу.
Еще великий прах... Неизбежимый рок!
Твоя, твоя рука себя нам здесь явила;
О, сколь разительный смирения урок
Сия Каменского могила!
Заснув на холме луговом, Вблизи большой дороги, Я унесен был легким сном Туда, где жили боги.
Над страшною бездной дорога бежит,
Меж жизнью и смертию мчится;
Толпа великанов ее сторожит;
Погибель над нею гнездится.
Мой друг, усастый воин! Вот рукопись твоя; Промедлил, правда, я, Но, право, я достоин,
Элегия Ты улетел, небесный посетитель; Ты погостил недолго на земли;
Из недра вечности рожденный, Парит к нам юный сын веков; Сотканна из зарей порфира Струится на плечах его;
Стихи, петые на празднике, данном в С.-Петербурге английским послом, лордом Каткартом Сей день есть день суда и мщенья!
К моей лире и к друзьям моим О лира, друг мой неизменный, Поверенный души моей!
На солнце темный лес зардел, В долине пар белеет тонкий, И песню раннюю запел В лазури жаворонок звонкий.
Мирон схватил перо, надулся, пишет, пишет
И под собой земли не слышит!
"Пожарский! Филарет! отечества отец!"
Поставил точку - и конец!
1 На лоне облаков румяных Явилась скромная заря;
В альбом графини О. П. В бурю, в легком челноке, Окруженный тучи мглою,