Я победил: теперь вести Народы серые я буду, В ресницах вера заблести, Вера, помощница чуду.
Она пошла, она запела Скорбно, воинственно звонко. И над головою пролетела С пером в цвету сизоворонка.
Тело — кружева изнанка, Одинока и легка, Ты срываешь спозаранку Колыбели мотылька.
Сюда лиска прибегала, Легкой поступью порхала, Уши нежно навострила С видом тонкого нахала,
Двух юных слышу разговор Намеков полный мудрецов: Есть числа, а без них есть мудрость вздор О свете споры трех слепцов.
Снежно-могучая краса С красивым сном широких глаз, Твоя полночная коса Предстала мне в безумный час.
Гонимый — кем, почем я знаю? Вопросом: поцелуев в жизни сколько? Румынкой, дочерью Дуная, Иль песнью лет про прелесть польки,—
Мои глаза бредут, как осень, По лиц чужим полям. Но я хочу сказать вам — мира осям: «Не позволям!»
Где прободают тополя жесть Осени тусклого паяца, Где исчезает с неба тяжесть И вас заставила смеяться,
В руках забытое письмо коснело. Небо закатное краснело. О, открыватель истин томный! Круг — прамин бога вспомни.
Когда над полем зеленеет Стеклянный вечер, след зари, И небо, бледное вдали, Вблизи задумчиво синеет,
(Кукси, кум, мук и скук)
Кони, топот, инок.
Но не речь, а черен он.