Били копыта, Пели будто: - Гриб. Грабь. Гроб. Груб.- Ветром опита, льдом обута улица скользила. Лошадь на круп грохнулась, и сразу за зевакой зевака, штаны пришедшие Кузнецким клёшить, сгрудились, смех зазвенел и зазвякал: - Лошадь упала! - Упала лошадь! - Смеялся Кузнецкий. Лишь один я голос свой не вмешивал в вой ему. Подошел и вижу глаза лошадиные... Улица опрокинулась, течет по-своему... Подошел и вижу - За каплищей каплища по морде катится, прячется в шерсти... И какая-то общая звериная тоска плеща вылилась из меня и расплылась в шелесте. "Лошадь, не надо. Лошадь, слушайте - чего вы думаете, что вы сих плоше? Деточка, все мы немножко лошади, каждый из нас по-своему лошадь". Может быть, - старая - и не нуждалась в няньке, может быть, и мысль ей моя казалась пошла, только лошадь рванулась, встала на ноги, ржанула и пошла. Хвостом помахивала. Рыжий ребенок. Пришла веселая, стала в стойло. И всё ей казалось - она жеребенок, и стоило жить, и работать стоило.
Год: 1918
Источник: Владимир Маяковский.Навек любовью ранен.Москва: Эксмо-Пресс, 1998.
Владимир Маяковский.Навек любовью ранен.Москва: Эксмо-Пресс, 1998. → Еду. Из цикла «Париж»
Владимир Маяковский.Навек любовью ранен.Москва: Эксмо-Пресс, 1998. → Универсальный ответ
Владимир Маяковский.Навек любовью ранен.Москва: Эксмо-Пресс, 1998. → Письмо товарищу Кострову
Владимир Маяковский.Навек любовью ранен.Москва: Эксмо-Пресс, 1998. → Бруклинский мост
Владимир Маяковский.Навек любовью ранен.Москва: Эксмо-Пресс, 1998. → Подлиза