Если гаснет свет - я ничего не вижу. Если человек зверь - я его ненавижу. Если человек хуже зверя - я его убиваю. Если кончена моя Россия - я умираю.
В стране, где все необычайно, Мы сплетены победной тайной. Но в жизни нашей, не случайно, Разъединяя нас, легло
Не страшно мне прикосновенье стали И острота и холод лезвия. Но слишком тупо кольца жизни сжали И, медленные, душат как змея.
Мне повстречался дьяволенок, Худой и щуплый - как комар. Он телом был совсем ребенок, Лицом же дик: остер и стар.
Опять он падает, чудесно молчаливый, Легко колеблется и опускается... Как сердцу сладостен полет его счастливый! Несуществующий, он вновь рождается...
И мы простим, и Бог простит. Мы жаждем мести от незнанья. Но злое дело - воздаянье Само в себе, таясь, таит.
К простоте возвращаться - зачем? Зачем - я знаю, положим. Но дано возвращаться не всем. Такие, как я, не можем.
Б. Б[угаев]у
"...И не мог совершить там
никакого чуда..."
Господи, дай увидеть! Молюсь я в часы ночные. Дай мне еще увидеть Родную мою Россию.
Как скользки улицы отвратные, Какая стыдь! Как в эти дни невероятные Позорно - жить!
Мне мило отвлеченное: Им жизнь я создаю... Я все уединенное, Неявное люблю.
Печали есть повсюду... Мне надоели жалобы; Стихов слагать не буду... О, мне иное жало бы!
Сошлись чертовки на перекрестке, На перекрестке трех дорог Сошлись к полночи, и месяц жесткий Висел вверху, кривя свой рог.
Медный грохот, дымный порох, Рыжелипкие струи, Тел ползущих влажный шорох... Где чужие? где свои?
Тринадцать лет! Мы так недавно Его приветили, любя. В тринадцать лет он своенравно И дерзко показал себя.