Мне не дал Бог бича сатиры:
Моя душевная гроза
Едва слышна в аккордах лиры —
О, скажи мне одно только, кем из богов
Ты была создана? Кто провел эту бровь?
Кто зажег этот взгляд? Кто дал волю кудрям
Когда я был совсем дитя,
На палочке скакал я;
Тогда героем не шутя
Себя воображал я.
Порой рассказы я читал
Про битвы да походы —
Я шёл и не слыхал, как пели соловьи,
И не видал, как звёзды загорались,
И слушал я шаги — шаги, не знаю чьи,
1-й голос.Не молись и не проси у Бога
Ни любви, ни разума, ни силы;
Всякий раз как под буркой, порою ночной,
Беспробудно я сплю до звезды заревой,
Три видения райских слетают ко мне —
Вчера грузинку ты увидел в первый раз
На кровле, устланной коврами,
Она была в шелку и в галунах, и газ
Прозрачный вился за плечами.
Сегодня, бедная, под белою чадрой,
Скользя тропинкою нагорной,
Грузинская ночь — я твоим упиваюсь дыханьем!
Мне так хорошо здесь под этим прохладным навесом,
Под этим навесом уютной нацваловой сакли.
Словно злое чудище,
Голод зарождается, —
Он в дырявом рубище
За окном в тени мелькает
Русая головка.
Ты не спишь, моё мученье!
Базары спят… Едва взошла
Передрассветная денница. —
И что за шум на той горе!
Время новое повеяло — смотри.
Время новое повеяло крылом:
У одних глаза вдруг вспыхнули огнём,
Зачем до сей поры тебя изображают
С седыми прядями на сморщенных висках,
Тогда как у тебя на юных раменах
Лишь только крылья отрастают?
Вперед и вперед! вся душа моя в пламени,—
За правду я биться готов,
Готов умереть, — но у каждого знамени
С друзьями встречал я врагов:
Друзья ополчались на ложь ненавистную,—
Вижу ль я, как во храме смиренно она
Перед образом Девы, Царицы небесной, стоит,—
Так молиться лишь может святая одна…
И болит мое сердце, болит!
Вижу ль я, как на бале сверкает она
Пожирающим взглядом, горячим румянцем ланит;
Так надменно блестит лишь один сатана…
И болит мое сердце, болит!
И молю я Владычицу Деву, скорбя: