Яков Полонский

Кто поневоле оторвал

От сердца с болью нестерпимой

Любимых дум предмет любимый,

Я погибал —
Мой злобный гений

Торжествовал.

Полежаев

Ложь иногда ходит в виде

Женщины милой и скромной:

Ложь эту помню я, — помню

Я помню, как детьми, с румяными щеками,

По снегу хрупкому мы бегали с тобой —

Нас добрая зима косматыми руками

О, было время, труд полезный

Имеретин позабывал,

Меняя плуг и серп железный

Скажи строптивым, малодушным,

Коварно злым и непослушным,

Что в неразумии своем

Магомет

‎… Я вслушивался жадно

И в разговор монахов христианских,

Когда мне в сердце бьёт, звеня, как меч тяжёлый,
Твой жёсткий, беспощадный стих,

С невольным трепетом я внемлю невесёлой,
Холодной правде слов твоих.


В негодование души твоей вникая,
Собрат, пойму ли я тебя?

‎Весь в пыли ночной метели,

Белый вихрь, из полутьмы

Порываясь, льнёт к постели
‎Бабушки-зимы.

‎Складки полога над нею

Ночь холодная мутно глядит

Под рогожу кибитки моей.

Под полозьями поле скрипит,

Посреди светил ночных,

Далеко мерцающих,

Из туманов млечными

Когда во мне душа кипела,

Когда она, презрев судьбу,

Рвалась из тесного предела

I.

‎Не жди ты меня,

Не кличь! не зови меня музою! — Нет,
‎На закате тревожного дня

Если б смерть была мне мать родная,

Как больное, жалкое дитя,

На её груди заснул бы я

Тихо проносится ночь благовонная,
‎Мир, внемля Богу, молчит,

В роще одной лишь осинка бессонная,
‎Листья колебля, шумит.


К ней прислоня свои ветви тяжелые,
‎Дремлет дубок молодой,