Мне было страшно: я пришла в больницу,
Отец был плох – надежды никакой…
Мне захотелось Богу помолиться.
Ведь Он утешит, как никто другой.
Я в храм вошла, где часто отпевали
Людей, чей смертный час уже пришел.
И через слезы, что глаза мне застилали Увидела накрытый для поминок стол.
Я никогда не видела такого:
Посреди храма стол стоит, скамьи…
Простая скатерть, всё уже готово:
Кисель, блины и мисочки кутьи.
Я к Богородице, в руке свеча пылает
И про себя молюсь что было сил…
Вдруг кто-то меня сзади окликает,
За стол садиться кто-то пригласил.
Я в ступоре, не знаю что ответить,
Умерший вовсе не был мне знаком.
И не знакомы вовсе люди эти,
Которые собрались за столом.
Настаивают: «Ну же, проходите!»
Я возражаю, но они в ответ:
«Умершего Вы с нами помяните,
Ведь постороних в этом деле нет».
И я прошла, за стол присела с краю
С нахлынувшей неловкостью борясь.
А люди об усопшем вспоминают,
За упокой его души молясь.
И тени не было в словах людей печали,
Помпезных, мрачных траурных речей.
Лишь добрым словом человека поминали,
И что хорошего он сделал для людей.
И ощущение меня не покидало,
Как будто не о мертвом - о живом
Всё, что из уст людей этих звучало,
В тот день за поминальным тем столом.
Истории из жизни вспоминали,
Порой весёлые, и смех тогда звучал.
И люди мне друзей напоминали,
Которых вместе этот стол собрал.
И я в то время непривычная к такому
Вопросом задавалась, почему
В речах нет ни надрыва, ни надлома,
И здесь никто не плакал по нему…
И женщина, что свечи продавла
(В тупик ее вопрос мой не завёл),
Одну простую вещь тогда сказала:
«Не умер – к Богу человек ушел».
