а балкончик зарос голубым-голубым вьюнком.
На втором - кабинет, в гардеробной - сплошной Париж:
Живанши, Лакруа, Пьер Карден и Луи Витон.
Цвета пудры кровать, окна в пол, дорогой паркет.
На комоде цветы - от гортензий до роз -, духи.
И сквозь шторы какой-то особенный что ли свет,
а в полосках его затяжного дождя штрихи.
У нее золотистый ретривер по кличе Лакс.
Лакс не чает в хозяйке души, знает сто команд.
Лакс не любит чужих незнакомых мужчин и такс.
А когда ее нет, Лакси прячется под сервант.
Её нет, в основном, всю неделю. Дела-дела.
Она пишет для Таймс и немного для Дэйли Мэйл.
У неё своё шоу - и зрителям нет числа -
BBC дали имя проекту "Ночной коктейль".
Пару лет безымянный украшен большим кольцом.
Её муж - именитый в широких кругах хирург.
Он отлично поладил и с матерью, и с отцом,
а для младшей сестры - и советчик, и лучший друг.
О родителях, к слову, живут в трех минутах от
её дома, ретривера, мужа и дивных штор,
и имеют стабильный вполне годовой доход
от кондитерской [в рейтингах, кажется, на шестом].
Не вмещает её всех контактов в себя айфон -
дорогулечки, зайки, солидные мистер/мисс.
Но в заросший вьюнком трёхэтажный уютный дом
не ведёт ни одна из коммерческих биссектрис.
В трёхэтажный коттедж на четвертом углу Найтсбридж
прилетают друзья, словно птицы из тёплых стран,
запивают Beefeater-ом крекеры и кишмиш,
и до утренних сумерек строят на завтра план
на балкончике, том, что зарос голубым вьюнком.
А на улице дождь. Он ложится на тротуар.
Воздух летом и свежестью точно набит битком,
и дорога неоном подсвечена чьих-то фар.
Так и будет. Вот только пройдёт долгий год-другой
или семь [Бог с ним, десять]. Вместить бы их все в тетрадь.
А пока она просто пытается быть собой,
но, в конце-то концов, почему бы не помечтать?
