Проходи, зубная боль, проходи,
Этой ночью зазря ты пришла,
Проходи – как грибные дожди,
Проходи – как посланница зла.
Ты толкаешь меня на убой,
На неверие в благодать –
Уходи…хотя знаешь – постой!
Дай еще твою сладость познать…
Мы с тобою сегодня вдвоем,
Посреди умудренной тиши,
Ведь, наверное, не умрем,
А напишем простые вирши.
Мы напишем с тобою о том,
Что нам боль не мешает творить –
Что лишь боль, приходящая в дом,
Учит нас несуетными быть.
Я прожил жизнь до меньшей половины,
А может быть, три четверти уже,
Я на веку печали все предвидел,
И часто думал о душе.
И я беседовал с таким народом!
Такие люди повстречались мне!
Их было больше год от года,
Как населенья на Земле.
Я приглашал за столик Пастернака,
Я помню, Бродскому всё говорил о нас…
Плечом к плечу с Есениным был в драках,
И с Блоком откровенничал не раз.
Я Шпаликова отговаривал от смерти,
Арсению Тарковскому читал,
И я Шекспира – верьте иль не верьте –
Строению трагедий поучал.
Сквозь дрёму я пытал все Мандельштама
О рифмах, о любви и лагерях,
О том, что лучше – повесть или драма,
Свобода или совесть, стыд иль страх?
Я убеждён – без этих встреч заветных
Меня бы повело не в те края,
И жизнь была бы не такою светлой,
Да что там жизнь! И я бы был – не я.
Ведь эти люди были посланы недаром
В наш мир, который нравом строг и крут.
И там, где обижали в самом малом,
Они давали горестям приют.
Мы опять на Карловом мосту –
Восемь лет прошло с тех пор,
Восемь лет с тобою я расту,
Всем несчастиям наперекор.
Я расту как муж и как отец,
Для меня все пахнет новизной!
Жаль – не знать, каков судьбы конец,
Не услышать плач прощальный твой.
Да и не хочу я! Просто здесь
На мосту – то ль Карла, то ль судьбы –
Ощущаю жизни перевес
Перед скоротечностью борьбы.
Ощущаю сил своих приток,
Важность слов и безупречность форм,
И меня пронзает, словно ток,
Взрыв любви и обожанья шторм!
Мы придумаем песню для нас,
Песню жестов и песню глаз,
Песню-каплю одной свечи,
Песню – жар полночной печи.
Мы придумаем музыку дней,
Листьев, падающих с ветвей,
Смеха, собранного в любовь,
Прелесть тихих туманных снов,
Разноцветье улыбок вслед,
Одуревший весенний цвет.
Сто дорог. И одну – для нас,
Где живут песни жестов и глаз.
Я ревную тебя к ушедшим,
Тем, которые были давно –
Преуспевшим или отцветшим,
Будто кадры немого кино.
Я ревную тебя ко взглядам,
Я ревную тебя к мечтам,
Ко всему, что с тобою рядом,
К не увиденным городам.
Я ревную тебя к печали,
Я ревную тебя к себе –
Ах, как годы смешно промчались
В ненасытной любовной борьбе!
Только страсть изменяет лица...
Сколько с нею ещё идти? –
А так хочется помолиться
Накануне иного пути.
Я только руку положил
Тебе на сердце,
И понял, что доселе жил
Злым иноверцем.
Что и влюблялся, и любил
Не так прекрасно.
Что чуть в себе не погубил
Души всевластность.
Я только губы приложил
К губам открытым,
И удивился, как прожил
Так долго сытым.
Как крови зов не понимал
И зов улыбки.
Я, право, радости не ждал,
Надежды – зыбки.
Как глупо спал я без тебя
Не зная власти
Той силы, что вошла в меня –
Всей силы страсти!
Поцелуй, любимая, крепко –
На губах пускай будет терпко.
За стеной шумит дождь и ветер,
Этот вечер для нас так светел.
Нам луна в окно голубое
Презабавные рожицы строит.
Посмотри – вон звезда упала…
Мне с тобою и горя мало.
Забрала ты всю боль без остатка.
На губах, на губах моих - сладко.
Неужели всё в прошлом канет?
Нас с тобою когда-то не станет?
Для других будет дождь и ветер,
Зачарованный вечер светел...
Поцелуй, любимая, страстно –
Впереди у нас жизнь прекрасна.
Когда женщина стонет и плачет от страсти,
Когда женщина шепчет безумно о счастьи,
Когда мир, будто пьяный, качается весь,
И доносит благую признания весть –
Растворюсь в этот миг, улечу в небеса,
Посмотрю в необъятные дали - глаза.
И пойму – только ты, только миг, только Бог…
Остальноё все – ложь и отчаянья рок,
Остальноё – туман и превратности снов,
Равнодушия лоск, неразборчивость слов,
Скука праведных лет и сомнения червь;
Неопознанность зла и неправедный гнев –
Все – вода. И уходит сквозь память-песок,
Напоследок ударив виною в висок.
Но – спокойно, душа! Ты сейчас горяча,
Таешь быстро, а женщина стонет, шепча…
Дорогая моя! Отшепчи, отлюби!
Дорогая моя! Я уйду, не зови.
Ведь развилка близка, разойдутся пути,
Но я вспомню тебя на краю, у черты,
Но я вспомню тебя и в предсмертный мой час
Мир вернется опять – как тогда. Как сейчас.
Она кончала и кричала,
Она кричала и кончала,
И всё перетекало в крик,
И начиналось всё сначала,
И начиналась жизнь сначала,
И годы превращались в миг.
То были лучшие мгновенья,
То были чистые мгновенья
Моей греховности мужской.
У памяти я вечный пленник,
Отчаянно запутавшийся пленник
Любви прекрасной и святой.
И жизнь растрачивая понемногу,
И жизнь утрачивая понемногу,
Я бережно храню тебя.
Ты – женщина, а я мужчина, слава Богу,
Ты – женщина, а я мужчина, слава Богу,
И нам сойтись дано, любя.
Ноябрь был теплым, словно мысли о тебе,
И словно память о тебе, остались листья…
Прошла дождем ты по моей судьбе,
И капельки прозрачные повисли.
Сейчас так вольно и легко опять,
Все влагою наполнилось небесной.
Люблю я в дождь о прошлом вспоминать
И под зонтом бродить дорогой неизвестной.
Мне этой свежестью наполнится душа,
Отпустят непонятные тревоги.
Ты от меня в пространство не ушла,
Все мысли – вновь к тебе и все дороги.
