Солнце низко. Легкой мглою
Вечер долы напояет;
Вход в пещеру раззолочен.
С наклонённой головою
Старый Ментор засыпает.
Сын Улисса озабочен.
Смолкли нимфы. Тихо дышит
Море, пар подъяв туманный;
Все безмолвствуют упорно.
Нимфа Эхо ясно слышит,
Как смолы благоуханной
На жаровне прыщут зёрна.
Полны сладкого Лиея,
Ждут раскрытые амфоры;
Но забыл густую влагу
Сын прекрасный Одиссея,
Он поднять не смеет взоры,
Он ступить не смеет шагу.
На душе и стыд, и горе:
Как осмелиться богине
Рассказать свою кручину?
«Неужели, злое море,
Завтра я в твоей пустыне
Всё забуду, что покину?»
Разгораясь в блеске алом
Отлетающей Авроры,
Но безмолвна, как рабыня,
Грудь прикрыла опахалом
И, склоня к любимцу взоры,
Не насмотрится богиня.
О, Зевес! Зачем же лира
Так бессильна — дар хранимый
Златовласым Аполлоном?
Иль зачем, владыка мира,
Взгляд такой невыразимый
Ты даёшь влюблённым жёнам?
Источник: 79—80
Афанасий Фет → Тебе в молчании я простираю руку...
Афанасий Фет → Стихом моим незвучным и упорным…
Афанасий Фет → Станет насыпь могилы моей просыхать…