Твои глаза всегда угрюмы, Но полыхающей игрой Проникновенье свежей думы Перебегает в них порой.
Так, молодости нет уж и в помине, От сердца страсть, как песня, далека, И жизнь суха, как пыльный жгут полыни, И, как полынь, горька.
I Хор жаворонков в синей вышине Трепещет крылышками. Сердце мне -
О, как горька тоской мгновений, Как вечной мукой солона - Моих последних вожделений Из бездны вставшая волна!
1. Серый дворик Серый дворик завален рухлядью. Облачно-бледен Голубоватый денек. Желоб свисает с крыльца.
Не верю я пророчествам, Звучавшим мне не раз: Что будет одиночеством Мой горек смертный час.
Снова поишь вином соловьиным, Хлебом забвения кормишь нас - Ты - не последняя ли?- лавиной Бурностремящаяся весна!
Глубокая страсть не похожа на юные муки: Она не умеет стонать и заламывать руки, Но молча стоит, ожидая последнего слова,
Свой первый трепет соловьиный Я поверял ее струне, И, ради нежной мандолины, Подруга улыбнулась мне.
Когда, в смятенный час заката, Судьба вручила нам двоим Напиток нежный и проклятый, Предназначавшийся другим,-
Все смолкнет: страсть, тоска, утрата... О дне томящем не жалей! Всех позже смолкнет - соловей, Всех слаще песни - у заката.
Мгновенья нет, есть память. Слух полночный Сквозь вздох крови и благовест цветочный Вдруг различит тоскливый некий звук Невидимых орбит (так майский жук
Ни роковая кровь, ни жалость, ни желанье... Ревнивая тоска повинна лишь в одном: Хочу тебя увлечь в последнее молчанье, В последний сон души - и уничтожить в нем.
Проходит день своей дорогой, И солнце не смежает век. Как белый тур тяжелорогий, Над горной далью встал Казбек.
Чуть свет. Час утра. Тающий полет Луны за Копетдаг, и вкруг нее Пронзительная легкая качель Стрижей. Вот - огненно зазеленел