Одну минуточку, я что хотел спросить: Легко ли Гофману три имени носить? О, горевать и уставать за трех людей Тому, кто Эрнст, и Теодор, и Амадей. Эрнст — только винтик, канцелярии юрист, Он за листом в суде марает новый лист, Не рисовать, не сочинять ему, не петь — В бюрократической машине той скрипеть. Скрипеть, потеть, смягчать кому-то приговор. Куда удачливее Эрнста Теодор. Придя домой, превозмогая боль в плече, Он пишет повести ночами при свече. Он пишет повести, а сердцу все грустней. Тогда приходит к Теодору Амадей, Гость удивительный и самый дорогой. Он, словно Моцарт, машет в воздухе рукой... На Фридрихштрассе Гофман кофе пьет и ест. «На Фридрихштрассе»,— говорит тихонько Эрнст. «Ах нет, направо!» — умоляет Теодор. «Идем налево,— оба слышат,— и во двор». Играет флейта еле-еле во дворе, Как будто школьник водит пальцем в букваре. «Но все равно она,— вздыхает Амадей,— Судебных записей милей и повестей».
Источник: Александр Кушнер. Канва.Ленинградское Отделение, "Советский Писатель", 1981.
Александр Кушнер. Канва.Ленинградское Отделение, "Советский Писатель", 1981. → Ночной дозор
Александр Кушнер. Канва.Ленинградское Отделение, "Советский Писатель", 1981. → Времена не выбирают...
Александр Кушнер. Канва.Ленинградское Отделение, "Советский Писатель", 1981. → Ночной парад
Александр Кушнер. Канва.Ленинградское Отделение, "Советский Писатель", 1981. → У меня зазвонил телефон...
Александр Кушнер. Канва.Ленинградское Отделение, "Советский Писатель", 1981. → У природы, заступницы всех...