Антон Дельвиг

«Дедушка! — девицы

Раз мне говорили. —

Нет ли небылицы

— Дедушка! — девицы

Раз мне говорили, —

Нет ли небылицы

Зачем на меня ты и глупость, и злобу,

Плетнев, вызываешь нескромной хвалой?

К чему величаешь любовью бессмертных
‎Простого певца?

От души ль ты, господин служивый,

Песни, ходя на часах, поешь,

Вспоминаешь ли отца и матерь,

‎От вод холмистых, средиземных
‎Дождливый ветер полетел,
‎Помчался в дол, и тучи темны
‎На небо синее навел.

Столетние дубы ломает и гнет

И гонит со треском по озеру лед.

‎На Альпах снег звездчатый тая
‎По ребрам гор гремя летит,
‎Река, пределы расширяя,
‎Как море, по лугу бежит.

Перст указует на даль, на главе разви́лися крылья,
‎Дышит свободою грудь, с легкостью дивною он,

В землю ударя крылатой ногой, кидается в воздух…
‎Миг — и умчится! Таков полный восторга певец.

(Сонет)

Младой певец, дорогою прекрасной

Тебе идти к парнасским высотам,

Муза вчера мне, певец, принесла закоцитную новость:
‎В темный недавно Айдес тень славянина пришла;

Там, окруженная сонмом теней любопытных, пропела
‎(Слушал и древний Омер) песнь Илиады твоей.

Старец наш, к персям вожатого-юноши сладко приникнув,
‎Вскрикнул: «Вот слава моя, вот чего веки я ждал!»

Мы весело свои кончали дни!

Что до чужих? Пускай летят они,

В двух сторонах экватор рассекая,

Бедные мы! что наш ум? — сквозь туман озаряющий факел
‎Бурей гонимый наш челн по морю бедствий и слез;

Счастие наше в неведеньи жалком, в мечтах и безумстве:
‎Свечку хватает дитя, юноша ищет любви.

Так певал без принужденья,

Как на ветке соловей,

Я живые впечатленья

Свиток истлевший с трудом развернули. Напрасны усилья:
‎В старом свитке прочли книгу, известную всем.

Юноша! к Лиде ласкаясь, ты старого тоже добьешься:
‎Лида подчас и тебе вымолвит слово: люблю.

‎Поэт надутый Клит

Навеки заклялся со мною говорить.

О Клит возлюбленный! смягчися, умоляю:

Из Колиновой трагедии

«Поликсена»

Ге́лиос, Ге́лиос!

для выпуска воспитанниц

харьковского института

Три или четыре голоса