Тамазу Чиладзе, Джансугу Чарквиани Когда под хохот Куры и сплетни, в холодной выпачканный золе, вдруг закричал мангал последний, что он последний на всей земле, мы все тогда над Курой сидели и мясо сдабривали вином, и два поэта в обнимку пели о трудном счастье, о жестяном. А тот мангал, словно пес — на запах орехов, зелени, бастурмы, качаясь, шел на железных лапах к столу, за которым сидели мы. И я клянусь вам, что я увидел, как он в усердье своем простом, как пес, которого мир обидел, присел и вильнул жестяным хвостом. Пропахший зеленью, как духами, и шашлыками еще лютей, он, словно свергнутый бог, в духане с надеждой слушал слова людей... ...Поэты плакали. Я смеялся. Стакан покачивался в руке. И современно шипело мясо на электрическом очаге.
Источник: Булат Окуджава.Избранное. Стихотворения."Московский Рабочий", 1989.
Булат Окуджава.Избранное. Стихотворения."Московский Рабочий", 1989. → Последний мангал
Булат Окуджава.Избранное. Стихотворения."Московский Рабочий", 1989. → Полночный троллейбус
Булат Окуджава.Избранное. Стихотворения."Московский Рабочий", 1989. → Магическое «два». Его высоты...
Булат Окуджава.Избранное. Стихотворения."Московский Рабочий", 1989. → Полночный троллейбус
Булат Окуджава.Избранное. Стихотворения."Московский Рабочий", 1989. → Магическое «два». Его высоты...