Давид Самойлов.Всемирная библиотека поэзии.Ростов-на-Дону, "Феникс", 1999.

Не белый цвет и черный цвет
Зимы сухой и спелой -
Тот день апрельский был одет
Одной лишь краской - серой.

Зачем за жалкие слова
Я отдал все без колебаний -
И золотые острова,
И вольность молодости ранней!

Перебирая наши даты,
Я обращаюсь к тем ребятам,
Что в сорок первом шли в солдаты
И в гуманисты в сорок пятом.

Чет или нечет?
Вьюга ночная.
Музыка лечит.
Шуберт. Восьмая.

Веселым зимним солнышком
Дорога залита.
Весь день хлопочет Золушка,
Делами занята.

Мы оба сидим над Окою,
Мы оба глядим на зарю.
Напрасно его беспокою,
Напрасно я с ним говорю!

Врут про Гамлета,
Что он нерешителен.
Он решителен, груб и умен.
Но когда клинок занесен,

Хочется синего неба
И зеленого леса,
Хочется белого снега,
Яркого желтого лета.

Жаль мне тех, кто умирает дома,
Счастье тем, кто умирает в поле,
Припадая к ветру молодому
Головой, закинутой от боли.

Вот опять спорхнуло лето
С золоченого шестка,
Роща белая раздета
До последнего листка.

Хочу, чтобы мои сыны
и их друзья
несли мой гроб
в прекрасный праздник погребенья.

Тот запах вымытых волос,
Благоуханье свежей кожи!
И поцелуй в глаза, от слез
Соленые, и в губы тоже.

Отгремели грозы.
Завершился год.
Превращаюсь в прозу,
Как вода — в лед.

Отцы поднимают младенцев,
Сажают в моторный вагон,
Везут на передних сиденьях
Куда-нибудь в цирк иль кино.

Химера самосохраненья!
О, разве можно сохранить
Невыветренными каменья
И незапутанною нить!