Прошла война. Рассказы инвалидов Ещё полны войны, войны, войны... Казалось мне тогда: в мир не Евклидов - В мир странный были мы занесены.
Я эти песни написал не сразу. Я с ними по осенней мерзлоте, С неначатыми, по-пластунски лазил
Я посетил тот город, где когда-то Я женщину всем сердцем полюбил. Она была безмерно виновата Передо мной. Её я не забыл.
Я не помню его. Я не видел его В московской квартире, Как он пытался поймать подтяжку
Широко глаза расставлены И хитрят, хитрят слегка, Эти синие хрусталины Из-под низкого платка...
В. Бокову На небо взглянешь — Звезд весенних тыщи!
Когда дёргаешь ты за кольцо запасное И не раскрывается парашют, А там, под тобою, безбрежье лесное - И ясно уже, что тебя не спасут,
Опять с намокшей шляпы каплет, в кармане звук пустой ключей. Вот он идет, полночный Гамлет. Ненужный.
Что б ни было, но ценим все же мы женщин. И за те года, когда вдруг холодок по коже бежал при встрече иногда.
Вдруг захотелось правды мне, как кислого — больному. Так путника в чужой стране вдруг да потянет к дому.
Может, это всего только случай, ко ведь будет тебе невдомек, почему он возник,— от созвучий подступающий к горлу комок.
Здоровяку завидую немного, что исполняет предписанья йога, что ходит в Подмосковье с рюкзаком, что на педали жмет велосипеда,
Взрыв. И наземь. Навзничь. Руки врозь. И Он привстал на колено, губы грызя. И размазал по лицу не слёзы, А вытекшие глаза.
Где книжные манящие развалы, где в тесноте лишь боком можно стать, мы, книжники, юнцы,
«Не гоже человеку быть едину»,— угрюмо изречение гласит. Надену плащ и кепку зло надвину и выйду.