Ты потерял свою Россию. Противоставил ли стихию Добра стихии мрачной зла? Нет? Так умолкни: увела
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском! Удивительно вкусно, искристо и остро! Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском! Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!
Константину Олимпову В будуаре тоскующей нарумяненной Нелли, Где под пудрой молитвенник, а на ней Поль де-Кяк,
Высокая стоит луна. Высокие стоят морозы. Далекие скрипят обозы. И кажется, что нам слышна
Десять лет - грустных лет!- как заброшен в приморскую глушь я. Труп за трупом духовно родных. Да и сам полутруп. Десять лет - страшных лет!- удушающего равнодушья Белой, красной - и розовой - русских общественных групп.
"Всё по-старому...- сказала нежно. Всё по-старому..." Но смотрел я в очи безнадежно - Всё по-старому...
Ни в жены, ни в любовницы, ни в сестры: Нет верности, нет страстности, нет дружбы. Я не хотел бы с ней попасть на остров Необитаемый: убила глушь бы.
Кружевеет, розовеет утром лес, Паучок по паутинке вверх полез. Бриллиантится веселая роса. Что за воздух! Что за свет! Что за краса!
Дорогому К. М. Фофанову Весенний день горяч и золот,- Весь город солнцем ослеплен!
Мороженое из сирени! Мороженое из сирени! Полпорции десять копеек, четыре копейки буше. Сударышни, судари, надо ль? не дорого можно без прений... Поешь деликатного, площадь: придется товар по душе!
Вы идете обычной тропой, Он - к снегам недоступных вершин Мирра Лохвицкая
Она на пальчиках привстала И подарила губы мне. Я целовал ее устало В сырой осенней тишине.
К началу войны европейской Изысканно тонкий разврат, От спальни царей до лакейской Достиг небывалых громад.
Бывают дни: я ненавижу Свою отчизну - мать свою. Бывают дни: ее нет ближе, Всем существом ее пою.
Как хороши, как свежи были розы В моем саду! Как взор прельщали мой! Как я молил весенние морозы Не трогать их холодною рукой!