Н. Д. Телешову Вчера в степи я слышал отдаленный Крик журавлей. И дико и легко
Н. Д. Телешову Вчера в степи я слышал отдаленный Крик журавлей. И дико и легко
Монастыри в предгориях глухих, Наследие разбойников морских, Обители забытые, пустые,- Моя душа жила когда-то в них:
Месяц задумчивый, полночь глубокая... Хутор в степи одинок... Дремлет в молчанье равнина широкая, Тепел ночной ветерок.
Месяц задумчивый, полночь глубокая... Хутор в степи одинок... Дремлет в молчанье равнина широкая, Тепел ночной ветерок.
Монастыри в предгориях глухих, Наследие разбойников морских, Обители забытые, пустые,- Моя душа жила когда-то в них:
В пустом, сквозном чертоге сада Иду, шумя сухой листвой: Какая странная отрада Былое попирать ногой!
В пустом, сквозном чертоге сада Иду, шумя сухой листвой: Какая странная отрада Былое попирать ногой!
Жесткой, черной листвой шелестит и трепещет кустарник, Точно в снежную даль убегает в испуге. В белом поле стога, косогор и забытый овчарник Тонут в белом дыму разгулявшейся вьюги.
В полночь выхожу один из дома, Мерзло по земле шаги стучат, Звездами осыпан черный сад И на крышах - белая солома:
В полночь выхожу один из дома, Мерзло по земле шаги стучат, Звездами осыпан черный сад И на крышах - белая солома:
Жесткой, черной листвой шелестит и трепещет кустарник, Точно в снежную даль убегает в испуге. В белом поле стога, косогор и забытый овчарник Тонут в белом дыму разгулявшейся вьюги.
В полночный час я встану и взгляну На бледную высокую луну, И на залив под нею, и на горы, Мерцающие снегом вдалеке...
Пустыня, грусть в степных просторах. Синеют тучи. Скоро снег. Леса на дальних косогорах, Как желто-красный лисий мех.
Пустыня, грусть в степных просторах. Синеют тучи. Скоро снег. Леса на дальних косогорах, Как желто-красный лисий мех.