Иван Крылов

‎В каком-то стаде у Овец,

Чтоб Волки не могли их более тревожить,
‎Положено число Собак умножить.
‎Что́ ж? Развелось их столько наконец,

Что Овцы от Волков, то правда, уцелели,
‎Но и Собакам надо ж есть;
‎Сперва с Овечек сняли шерсть,

Прохожий, посмотри: вот у сего пригорка

Ленивец схоронен, а подле Тараторка.

‎Как хочешь ты трудись;
‎Но приобресть не льстись
‎Ни благодарности, ни славы,

Коль нет в твоих трудах ни пользы, ни забавы.

—————

‎Медведь обед давал:

И созвал не одну родню свою, Медведей,
‎Но и других зверей-соседей,

Кто только на глаза и в мысль ему попал.

Как часто что-нибудь мы сделавши худого,
‎Кладем вину в том на другого,
‎И как нередко говорят:
‎«Когда б не он, и в ум бы мне не впало!»
‎А ежели людей не стало,
‎Так уж лукавый виноват,
‎Хоть тут его совсем и не бывало.

Примеров тьма тому. Вот вам из них один.

В Восточной стороне какой-то был Брамин,
10‎Хоть на словах и теплой веры,
‎Но не таков своим житьем
‎(Есть и в Браминах лицемеры);

Се росска Флакка зрак, се тот, кто, как и он,

Ввыспрь быстро, как птиц царь, взнесся на Геликон.

Се образ славного муз чтителя Хвостова,

‎«Сестрица! знаешь ли, беда!»
‎На корабле Мышь Мыши говорила:

«Ведь оказалась течь: внизу у нас вода
‎Чуть не хватила
‎До самого мне рыла».

(А правда, так она лишь лапки замочила.)
‎«И что́ диковинки — наш капитан
‎Или спохмелья, или пьян.

«Соседка, слышала ль ты добрую молву?»
‎Вбежавши, Крысе Мышь сказала:—

«Ведь кошка, говорят, попалась в когти льву?
‎Вот отдохнуть и нам пора настала!» —
‎«Не радуйся, мой свет»,
‎Ей Крыса говорит в ответ:
‎«И не надейся попустому!
‎Коль до когтей у них дойдет,
‎То, верно, льву не быть живому:
10‎Сильнее кошки зверя нет!»

—————

Какой-то молодец купил огромный дом,

Дом, правда, дедовский, но строенный на-славу:

И прочность, и уют, всё было в доме том,
‎И дом бы всем пришел ему по нраву,
‎Да только то беды —

У Мельника вода плотину прососала;
‎Беда б не велика сначала,
‎Когда бы руки приложить;

Но кстати ль? Мельник мой не думает тужить;

А течь день-ото-дня сильнее становится:
‎Вода так бьет, как из ведра.
‎«Эй, Мельник, не зевай! Пора,
‎Пора тебе за ум хватиться!»

Любви Марбефовой с Летицией приплод,

Досель был Герострат, стал ныне скороход,

С тех пор как русскую страну господь спасая,

Ты здравым хвалишься умом везде бесстыдно,

Но здравого ума в делах твоих не видно.

Или беспутно ты являешься надмен,

‎На Щуку подан в суд донос.
‎Что от нее житья в пруде не стало;
‎Улик представлен целый воз,
‎И виноватую, как надлежало,
‎На суд в большой лохани принесли.
‎Судьи невдалеке сбирались;
‎На ближнем их лугу пасли;

Однако ж имена в архиве их остались:
‎То были два Осла,
10Две Клячи старые, да два иль три Козла;
‎Для должного ж в порядке дел надзора

Им придана была Лиса за Прокурора.
‎И слух между народа шел,

‎Не ведаю, какой судьбой
‎Червонец золотой
‎С Полушкою на мостовой
‎Столкнулся.
‎Металл сиятельный раздулся,

Суровый на свою соседку бросил взор
‎И так с ней начал разговор:

«Как ты отважилась, со скаредною рожей,
‎Казать себя моим очам?
 Ты ведь презренная от князей и вельможей,

Полезно ль просвещенье?
Полезно, слова нет о том.
Но просвещением зовем
Мы часто роскоши прельщенье
И даже нравов развращенье:
Так надобно гораздо разбирать,

Как станешь грубости кору с людей сдирать,

Чтоб с ней и добрых свойств у них не растерять,