Далёко, далёко раскинулось поле,
Покрытое снегом, что белым ковром,
И звёзды зажглися, и месяц, что лебедь,
Ноет сердце моё от забот и кручин…
Уж и где ж вы, друзья? Отзовись хоть один!
Не на пир вас прошу: до пиров ли пришло!
Измученный жизнью суровой,
Не раз я себе находил
В глаголах предвечного слова
Удар за ударом,
Полуночный гром,
Полнеба пожаром
Не плачь, мой друг! Есть много муки
И без того в моей груди;
Поверь мне, что лета разлуки
Не повторяй холодной укоризны:
Не суждено тебе меня любить.
Беспечный мир твоей невинной жизни
Не осталося
Мне от батюшки
Палат каменных,
Наскучив роскошью блистательных забав,
Забыв высокие стремленья
И пресыщение до времени узнав,
На яблоне грустно кукушка кукует,
На камне мужик одиноко горюет;
У ног его кучами пепел лежит,
Без конца поля
Развернулися,
Небеса в воде
Недвижимый мрамор в пустыне глухой
Лежал одиноко, обросший травой;
Дожди в непогоду его обмывали
Брожу ли я вдоль улиц шумных,
Сижу ль один в моём угле —
Не слышу я речей разумных,
Mein Freund, от тоски изнываю,
Не вижу покойного дня;
И пищу и сон забываю:
Меж ульев, к леску примыкая густому,
Под тению гибких берёз и ракит,
Недавно покрытая новой соломой,
Когда один, в минуты размышленья,
С природой я беседую в тиши, —
Я верю: есть святое Провиденье