Яков Полонский

«Завистью гонима, я бегу стыда —

И никто не сыщет моего следа.


Кущи господина! сени госпожи!

Как, ты грустишь? — помилуй Бог!

Скажи мне, Майков, как ты мог,

С детьми играя, тихо гладя

Нет, не забуду я тот ранний огонёк,

Который мы зажгли на первом перевале,

В лесу, где соловьи и пели и рыдали,

«Завистью гонима, я бегу стыда —

И никто не сыщет моего следа.


Кущи господина! сени госпожи!

Как, ты грустишь? — помилуй Бог!

Скажи мне, Майков, как ты мог,

С детьми играя, тихо гладя

Нет, не забуду я тот ранний огонёк,

Который мы зажгли на первом перевале,

В лесу, где соловьи и пели и рыдали,

В те дни, как я был соловьём,

Порхающим с ветки на ветку,

Любил я поглядывать зорким глазком

1

Затворены душные ставни,

Один я лежу, без огня —

Пчела, погибшая с последними цветами,

Недаром чистыми янтарными сотами

Ты, с помощью сестёр, свой улей убрала.

Помню, где-то в ночь с проливным дождём

Я бродил и дрог под чужим окном;

За чужим окном было так светло,

Все допытай, — все узнай, моя милая,
‎Что отравляет тебя…

Тупость вражды—или дружба постылая,
‎Общество или семья?..

Гложет ли сердце твое страсть недужная,
‎Тайная, с болью глухой?

Кто говорит, что я с ума сошёл?!

Напротив… — я гостям радёшенек… Садитесь!..

Как это вам не грех! неужели я зол!
Не укушу — чего боитесь!

Давило голову — в груди лежал свинец…

(Письмо к Льву Сергеевичу Пушкину).


Как полдень — так у нас стреляет пушка.

Покуда эхо гул свой тяжко по горам

Я еду городом — почти

Все окна настежь — у соседки

В окошке расцвели цветы,

Уж ночь. Я к ней пишу. Окно отворено;

Шум городской затих; над лампой мошки вьются.

Встаю — гашу огонь; хожу — гляжу в окно: