Откуда же взойдет та новая заря Свободы истинной — любви и пониманья? Из-за ограды ли того монастыря, Где Нестор набожно писал свои сказанья?
Ночной костер зимой у перелеска, Бог весть кем запален, пылает на бугре, Вокруг него, полны таинственного блеска, Деревья в хрусталях и белом серебре;
Ты спрашиваешь: отчего Так пошло все и так ничтожно, Что превосходства своего Не сознавать нам невозможно?..
Грузинская ночь - я твоим упиваюсь дыханьем! Мне так хорошо здесь под этим прохладным навесом, Под этим навесом уютной нацваловой* сакли. На мягком ковре я лежу под косматою буркой,
Вверх, по недоступным Крутизнам встающих Гор, туман восходит Из долин цветущих;
Вчера грузинку ты увидел в первый раз На кровле, устланной коврами, Она была в шелку и в галунах, и газ Прозрачный вился за плечами.
Я помню, был я с ним знаком В те дни, когда, больной, он говорил с трудом, Когда, гражданству нас уча, Он словно вспыхивал и таял как свеча,
Спишь ли ты, брат мой? Уж ночь остыла; В холодный, Серебряный блеск
Вижу, как тяжек мой путь, Как бесполезен мой повод! Кони натужили грудь, Солнце печет, жалит овод.
Знавал я нищего: как тень, С утра бывало целый день Старик под окнами бродил И подаяния просил...
Что мне она!- не жена, не любовница, И не родная мне дочь! Так отчего ж ее доля проклятая Спать не дает мне всю ночь!
Из вечности музыка вдруг раздалась, И в бесконечность она полилась, И хаос она на пути захватила,- И в бездне, как вихрь, закружились светила:
Меня тяжелый давит свод, Большая цепь на мне гремит. Меня то ветром опахнет, То все вокруг меня горит!
Кто этот гений, что заставит Очнуться нас от тяжких снов, Разъединенных мысли сплавит И силу новую поставит
За окном в тени мелькает Русая головка. Ты не спишь, мое мученье! Ты не спишь, плутовка!