Яков Полонский

Много песков поглощают моря, унося их волнами,

Но берега их сыпучими вечно покрыты песками.


Много и песен умчит навсегда невозвратное время —

Сатар! Сатар! твой плач гортанный —

Рыдающий, глухой, молящий, дикий крик —

Под звуки чианур и трели барабанной

Волна бежит, шумит, колышет

Едва заметный поплавок.

Рыбак поник и жадно дышит

Рассказать ли тебе, как однажды

Хоронил друг твой сердце своё,

Всех знакомых на пышную тризну

Я у моря, грусти полный,

Ждал родные паруса.

Бурно пенилися волны,

Пахнет полем воздух чистый…

В безмятежной тишине

Песни птички голосистой

Прощай!.. О да, прощай! Мне грустно.

Моих страданий передать

Я не могу тебе изустно,

Пришли и стали тени ночи

На страже у моих дверей!

Смелей глядит мне прямо в очи

О, пой, Примадонна!

Авось вдохновенье

Твое освежит нас

Поэт и гражданин, он призван был учить.

В лохмотьях нищеты живую душу видеть.

Самоотверженно страдающих любить

И рассудок, и сердце, и память губя,

Я недаром так жарко целую тебя —

Я целую тебя и за ту, перед кем

Полонский здесь не без привета

Был встречен Фетом, и пока

Старик гостил у старика,

Е. А. Штакеншнейдер


Ползёт ночная тишина

Подслушивать ночные звуки…

(Посв. Н. В. Гербелю)


Выйду — за оградой

Подышать прохладой.

Чу! — выстрел — встань! Быть может, нападенье…

Не разбудить ли казаков?..

Быть может, пароход заходит в укрепленье