С цветком в руке, бледна и одинока,
Облокотясь спиною на рояль,
Она сидела…Взор её глубокий
Вот парадный подъезд. По торжественным дням,
Одержимый холопским недугом,
Целый город с каким-то испугом
Прости! Не помни дней паденья,
Тоски, унынья, озлобленья, —
Не помни бурь, не помни слез,
Не говори: «Забыл он осторожность!
Он будет сам судьбы своей виной!..»
Не хуже нас он видит невозможность
Любовь и труд — под грудами развалин!
Куда ни глянь — предательство, вражда,
А ты стоишь — бездействен и печален
Весело бить вас, медведи почтенные,
Только до вас добираться невесело,—
Кочи, ухабины, ели бессменные!
Если в душе твоей ясны
Типы добра и любви,
В мире все темы прекрасны,
Форме дай щедрую дань
Временем: важен в поэме
Стиль, отвечающий теме.
Три друга обнялись при встрече,
Входя в какой-то магазин.
«Теперь пойдут иные речи!» —
(Подражание Василию Кирилловичу Тредьяковскому)
Покоясь спят все одре мягком на,
Тем приятства вкушая от мягкого сна;
Не гулял с кистенём я в дремучем лесу,
Не лежал я во рву в непроглядную ночь, —
Я свой век загубил за девицу-красу,
Поздняя осень. Грачи улетели,
Лес обнажился, поля опустели.
Только не сжата полоска одна…
Наконец не горит уже лес,
Снег прикрыл почернелые пенья,
Но помещик душой не воскрес,
Спит дряхлый мир, спит старец обветшалый,
Под грустной тению ночного покрывала,
Едва согрет остатками огня
Мы с тобой бестолковые люди:
Что минута, то вспышка готова!
Облегченье взволнованной груди,