Кто будет красть стихи твои?
Давно их в Лете утопили;
Иль — их, забывшися, прочли,
Кто — в человеке видит дрянь,
Кто — на алтарь его возводит.
Нелепый суд! Он переходит
Костыль — Вам дар небес: любите Ваш костыль!
Он был для Вас судьбы полезною указкой,
И в школе жизни он Вам указал на быль,
Когда я был душою молод,
С восторгом пел я первый снег;
Зимы предвестник, первый холод
Где б ни был я в чужбине дальной,
Мной никогда не позабыт
Тот угол светлый и печальный,
Картузов — сенатор,
Картузов — куратор,
Картузов — поэт.
Картузов другом просвещенья
В листках провозгласил себя.
О времена! О превращенья!
(Партизану-поэту) Какой-то умник наше тело
С повозкой сравнивать любил,
Даром что из влажных недр
Словно гриб вскочил Петрополь,
Здесь — с востока древний кедр
Как ни придёшь к нему, хоть вечером, хоть рано,
А у него уж тут и химик, и сопрано,
И врач, и педагог, разноплемённый сбор,
Как много слёз, какое горе
В запасе на сердечном дне!
Так ужасы таятся в море,
Как мастерски пророков злых подсел
Рифмач, когда себя в печать отправил;
Им вопреки, он на своём поставил
Как «Андромахи» перевод
Известен стал у стикских вод,
И наших дней Прадон прославился и в аде.
«Зачем писать ему? — сказал Расин в досаде. —
Казалось мне: теперь служить могу,
На здравый смысл, на честь настало время
И без стыда несть можно службы бремя,
Давно ли ты, среди грозы военной,
Младой Тиртей, на лире вдохновенной
Победу пел перед вождем побед?