Не говори, что жизнь - игрушка В руках бессмысленной судьбы, Беспечной глупости пирушка И яд сомнений и борьбы.
Я помню, в минувшие, детские годы, В те грустные годы мои, Когда это сердце так жадно просило Любви, хоть немного любви,
Он мне не брат - он больше брата: Всю силу, всю любовь мою, Все, чем душа моя богата, Ему я пылко отдаю -
Я чувствую и силы, и стремленье Служить другим, бороться и любить; На их алтарь несу я вдохновенье, Чтоб в трудный час их песней ободрить.
I Христос молился... Пот кровавый С чела поникшего бежал...
Осень, поздняя осень!.. Над хмурой землею Неподвижно и низко висят облака; Желтый лес отуманен свинцовою мглою, В желтый берег без умолку бьется река...
Это не песни - это намеки; Песни невмочь мне сложить: Некогда мне эти беглые строки В радугу красок рядить;
"За что?"- с безмолвною тоскою Меня спросил твой кроткий взор, Когда внезапно над тобою Постыдный грянул клеветою,
Я встретил новый год один... Передо мной Не искрился бокал сверкающим вином, Лишь думы прежние, с знакомой мне тоскою, Как старые друзья, без зова, всей семьею
Любили ль вы, как я? Бессонными ночами Страдали ль за нее с мучительной тоской? Молились ли о ней с безумными слезами Всей силою любви, высокой и святой?
О, если там, за тайной гроба, Есть мир прекрасный и святой, Где спит завистливая злоба, Где вечно царствует покой,
Завеса сброшена: ни новых увлечений, Ни тайн заманчивых, ни счастья впереди; Покой оправданных и сбывшихся сомнений, Мгла безнадежности в измученной груди...
Я не тому молюсь, кого едва дерзает Назвать душа моя, смущаясь и дивясь, И перед кем мой ум бессильно замолкает, В безумной гордости постичь его стремясь;
Я плакал тяжкими слезами,- Слезами грусти и любви,- Да осияет свет лучами Мир, утопающий в крови.
Жалко стройных кипарисов - Как они зазеленели! Для чего, дитя, к их веткам Привязала ты качели?