Мне снилась смерть: она стояла предо мной, Клубами ладана, как ризою, одета, В сияньи и в цветах, с улыбкой молодой И с речью полною печального привета...
Долой с чела венец лавровый,- Сорви и брось его к ногам: Терн обагренный, терн суровый Один идет к твоим чертам...
Скучно лежать... Мирно часы у постели В мертвой тиши, словно живые, стучат; Смолк за окном плач беспокойной метели; Утро встает... Тучи зарею горят...
На ближнем кладбище я знаю уголок: Свежее там трава, не смятая шагами, Роскошней тень от лип, склонившихся в кружок, И звонче пенье птиц над старыми крестами.
Случалось ли тебе бессонными ночами, Когда вокруг тебя все смолкнет и заснет, И бледный серп луны холодными лучами Твой мирный уголок таинственно зальет,
Я б умереть хотел на крыльях упоенья, В ленивом полусне, навеянном мечтой, Без мук раскаянья, без пытки размышленья, Без малодушных слез прощания с землей.
Позабытые шумным их кругом - вдвоем Мы с тобой в уголку притаились, И святынею мысли, и чувства теплом, Как стеною, от них оградились;
Путь суров... Раскаленное солнце палит Раскаленные камни дороги. О горячий песок и об острый гранит Ты изранил усталые ноги.
Пора! Явись, пророк! Всей силою печали, Всей силою любви взываю я к тебе! Взгляни, как дряхлы мы, взгляни, как мы устали, Как мы беспомощны в мучительной борьбе!
Не презирай толпы: пускай она порою Пуста и мелочна, бездушна и слепа, Но есть мгновенья, когда перед тобою Не жалкая раба с продажною душою,
Не я пишу - рукой моею, Как встарь, владеешь ты, любя, И каждый лживый звук под нею В могиле мучил бы тебя...
Как белым саваном, покрытая снегами, Ты спишь холодным сном под каменной плитой, И сосны родины ненастными ночами О чем-то шепчутся и стонут над тобой;
Блещут струйки золотые, Озаренные луной; Льются песни удалыя Над поверхностью речной,