Я бы умер с тайной радостью В час, когда взойдет луна. Овевает странной сладостью Тень таинственного сна.
Я бы умер с тайной радостью В час, когда взойдет луна. Овевает странной сладостью Тень таинственного сна.
Не только в жизни богов и демонов
раскрывается могущество числа.
Пифагор
Не только в жизни богов и демонов
раскрывается могущество числа.
Пифагор
Она в густой траве запряталась ничком, Еще полна любви, уже полна стыдом. Ей слышен трубный звук: то император пленный Выносит варварам регалии Равенны;
Она в густой траве запряталась ничком, Еще полна любви, уже полна стыдом. Ей слышен трубный звук: то император пленный Выносит варварам регалии Равенны;
Да, я — моряк! Искатель островов, Скиталец дерзкий в неоглядном море. Я жажду новых стран, иных цветов, Наречий странных, чуждых плоскогорий.
Да, я — моряк! Искатель островов, Скиталец дерзкий в неоглядном море. Я жажду новых стран, иных цветов, Наречий странных, чуждых плоскогорий.
И ношусь, крылатый вздох,
Меж землей и небесами.
Е.Баратынский1
Помнишь эту пурпурную ночь? Серебрилась на небе Земля И Луна, ее старшая дочь. Были явственно видны во мгле
Помнишь эту пурпурную ночь? Серебрилась на небе Земля И Луна, ее старшая дочь. Были явственно видны во мгле
Гравюра Холодная луна стоит над Пасаргадой. Прозрачным сумраком подернуты пески.
Гравюра Холодная луна стоит над Пасаргадой. Прозрачным сумраком подернуты пески.
Лежу на камне, солнцем разогретом, И отдаюсь порывам теплым ветра. Сверкают волны незнакомым светом, В их звучном плеске нет родного метра.
Лежу на камне, солнцем разогретом, И отдаюсь порывам теплым ветра. Сверкают волны незнакомым светом, В их звучном плеске нет родного метра.